1917 год. Распад

К вечеру было разграблено и подожжено здание охранного отделения²⁹. «По всей России весь старый уголовный мир был выпущен на свободу, – вспоминал начальник контрразведки Петроградского военного округа, – и фатально сгустил революционную накипь»³⁰. Впрочем, в самом начале настоящей гарантии безнаказанности еще не было. В условиях возникающего вакуума власти ее могла предоставить только одна из ветвей этой власти, тем более что будущее оставалось совершенно неясным. Иначе говоря, нужна была санкция, которую в этих условиях могла предоставить только Дума. На этот момент только она была единственным общепризнанным центром оппозиции Короне.

Руководство Думы также колебалось и по той же самой причине: победа улицы в Петрограде отнюдь не была еще гарантией победы окончательной. В конце концов, было принято решение подчиниться указу о роспуске и немедленно собраться на частное совещание, где и был избран Временный комитет Государственной думы во главе с Родзянко. В него вошло все руководство «Прогрессивного блока», а также А. Ф. Керенский и Н. С. Чхеидзе³¹. Думский февраль 1917 г. с самого начала нес в себе элементы двусмысленной игры руководителей думской оппозиции. И порядок, и спокойствие, и новую форму правления Родзянко надеялся получить, лавируя между революцией и старой властью. 27 февраля (12 марта) в Думе собрались практически все депутаты «Прогрессивного блока» – около 200 человек. Они ждали развития событий³².

Между тем освобожденные из тюрьмы члены рабочей группы ЦВПК во главе с К. А. Гвоздевым оказались во главе толпы, которую они и повели по привычке к Думе, то есть к штабу собственных руководителей. Здесь они вместе с членами социал-демократической фракции и меньшевиками-оборонцами и создали ядро будущего Петросовета – Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов³³. Управляющий делами ЦВПК генерал-майор барон В. Н. фон Майдель на собственном автомобиле возил Гвоздева по заводам, помогая ему организовывать немедленные выборы в Петросовет³⁴.

Когда через несколько месяцев после этого два английских лейбориста прибыли в Петросовет, они с самого начала были поражены отсутствием среди его членов рабочих. «Взгляните на их руки! – воскликнул один из них. – Ни один из них не работал ими и дня за всю жизнь!»³⁵ Создаваемая либералами для контроля над рабочим движением структура, таким образом, сыграла роль остова будущего орудия их уничтожения. Милюков в своей исторической речи о создании Временного правительства особо отметил ее создателей. Перечисляя членов нового кабинета, он заявил: «Далее мы дали два места представителям той либеральной группы русской буржуазии, которые впервые в России пытались организовать представительство рабочего класса… А. И. Коновалов помог сорганизоваться рабочей группе при Петроградском военно-промышленном комитете, а М. И. Терещенко сделал то же самое относительно Киева»³⁶.

В тот же день, 27 февраля (12 марта), в Думу явились представители полков для того, чтобы осведомиться о позиции избранников народа. Родзянко принял их и передал солдатам единогласно принятое решение совета старейшин: «Основным лозунгом момента является упразднение старой власти и замена ее новой. В деле осуществления этого Государственная дума примет живейшее участие, но для этого, прежде всего, необходим порядок и спокойствие»³⁷. В значительной мере храбрости ему придал тот факт, что на сторону революции перешел Преображенский полк (вернее, его запасной батальон, так как сам полк в это время был на фронте). Родзянко потребовал полного себе подчинения. Комендантом города был назначен член Думы отставной полковник Генерального штаба Б. А. Энгельгардт³⁸. Наряду с теми, кто выполнял Присягу, и с теми, кто просто выжидал, чем закончатся события, с самого начала февральских событий проявилась и другая линия поведения офицеров, и причем молодых кадровых офицеров, вскоре назвавших себя «младотурками».