1881

Зайдите. Там тот, кто вам поможет лучше моего. Ходатайствуйте перед ним. А я назад, в гостиную, пока Анни не оторвала мою бедную голову.

Великий князь удаляется. Лорис-Меликов подает знак – Жандармский Офицер прячется за ширму.

Воронцов входит в кабинет. Видит Лорис-Меликова. Застывает.

В кабинете великого князя.

Воронцов и Лорис-Меликов

ВОРОНЦОВ (в растерянности)

Граф Михаил Тариелович, вы?

ЛОРИС-МЕЛИКОВ (с поклоном)

Граф Евгений Павлович… О чем его высочество велел вам передо мной ходатайствовать?

ВОРОНЦОВ (после колебания)

О московских студентах, которых за демонстрацию исключили из университета и ссылают в Сибирь. Мне… очень не хочется вас ни о чем просить, но тут ломают несколько молодых жизней. Без суда и следствия, просто по решению тупого полицейского начальника.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Поймите логику тупого, как вы выразились, полицейского начальника. Он уверен, что, проявляя строгость, спасает университет от еще худших неприятностей. Устранив нескольких агитаторов, распаляющих молодежь, он предотвращает масштабные беспорядки, после которых пришлось бы исключить уже сотни студентов, а университет, возможно, закрыть. Рапорт обер-полицмейстера Козлова по-своему даже поэтичен. Там сказано: «Цель предлагаемых мер – отеческое предостережение. Так в расшалившейся детской отшлепывают пару главных озорников, и прочие дети начинают вести себя прилично».

ВОРОНЦОВ

Студенты – не дети, чтобы их «шлепать»!

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Дети-дети. И если б только студенты. Люди вообще за редчайшим исключением – дети. Беда, что и власть предержащая часто ведет себя инфантильно… Ваших студентов я, конечно, прикажу отпустить. Мне довольно вашего за них ручательства. Но кое о чем попрошу и вас.

ВОРОНЦОВ (настороженно)

О чем?

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Убедите ваших соратников не нападать на манифест, который будет обнародован послезавтра. По крайней мере, не объявляйте его «фикцией» и «жалкой подачкой».

ВОРОНЦОВ

Но это фикция и жалкая подачка.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Нет, Евгений Павлович. Это отнюдь не фикция. Это первая ступенька на очень длинной лестнице, которая со временем, не скоро, выведет Россию на следующий этаж. И таких этажей будет еще много. Подняться на них возможно только, шагая со ступеньки на ступеньку. Притом осторожно, чтоб не сверзнуться и не переломать себе ноги. А то и шею. Учтите также, что бывают лестницы, по которым страна движется не вверх, а вниз. И есть силы, влиятельные силы, которые мечтают повести Россию не туда (показывает вверх), а туда (показывает вниз). В яму, из которой мы с таким трудом выкарабкались.

ВОРОНЦОВ

Человеку, нормальному человеку, свойственно стремиться вверх, к небу. Как и нормальному обществу. Нужно лишь, чтобы власть не мешала этому естественному процессу.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Ну, это уже философия. А, впрочем, что ж, давайте и про философию. Знаете, в чем настоящая, коренная разница между вами, либералами, и обер-полицмейстерами Козловыми, которых вы называете «самодержавниками», а я бы корректнее назвал «государственниками»?

ВОРОНЦОВ

Коренная разница? В том, что, по нашему убеждению, государство призвано служить людям, а у тех господ все наоборот: люди должны служить государству. Потому и наша Россия такова: кичливое государство при забитом народе.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

А на мой взгляд, разница еще глубже. Вы и они по-разному оцениваете человеческую природу. Вы, либералы, уверены, что человек в своей основе хорош и достоин доверия. Дай ему волю, и он, как вы выразились, потянется вверх. Всякий же настоящий государственник в глубине души уверен, что человек изначально скверен и без должного присмотра свалится в грязь.

ВОРОНЦОВ

Я никогда не смотрел с этой стороны, но… пожалуй. Прибавьте только еще, что человек – существо реактивное. Ежели от него ждут мерзостей, он ведет себя мерзко. Если же к субъекту относятся с уважением и признательностью, он старается такое отношение не испортить. Вот в чем разница. Нами движет надежда на потенциал человеческой личности, а ими – страх перед нею.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Надежда – тоже свойство инфантильности, дорогой Евгений Павлович. Взрослый человек трезво оценивает риски и опасности. Не надеется, а рассчитывает… Господи, как я устал и от них, и от вас. Одни твердят: «Жизнь – это темная ночь, в которой таятся свирепые чудовища!» Другие: «Жизнь – это ясный день, сплошь бабочки и цветочки!» Нет, ваше сиятельство, жизнь – это и день, и ночь, и сумерки. А человека, общество, надобно вести на постромках, как малую дитятю. Пока оно не научится ходить собственными ножками. И тут правы государственники, а не вы. Девяносто процентов вашего обожаемого народа не умеют читать и понятия не имеют, что Земля круглая! Ну, дайте им конституцию, парламент, свободу. Что они с этой свободой сделают?

ВОРОНЦОВ