1876

Вот это новость; только что я рассказал о ней Нордхоффу, который хочет все основательно проверить; он воспринял эту новость мрачно, убежденный, что коррупции Блейна нет конца. Иногда мне хочется, подобно Нордхоффу, научиться принимать все это близко к сердцу. Но у меня ничего не выходит. Политическую жизнь этой страны я рассматриваю как бесконечную комедию, которая сегодня вечером вылилась в самый дичайший фарс.

После обеда, пока джентльмены еще сидели за столом и сражались с мадерой, к Гарфилду прибыл посыльный. Хозяин извинился и вышел. Из гостиной доносились звуки пианино, на котором бренчала мадам Гарсиа, не только наигрывая балладу о неразделенной аргентинской любви, но и подпевая себе бесстыдно-пронзительным голосом Судьбы, моейсудьбы.

Гарфилд вернулся; его красивое лицо было задумчиво. Мы выжидающе смотрели на него.

— Какие новости? — спросил некий сенатор с Запада; его длинная белая бородка пожелтела от табачной жвачки.

— Завтра их узнают все. — Гарфилд мрачно опустился на стул. — Это записка от Блейна. Сегодня днем он был у Маллигана в его гостинице, и они пришли к какому-то соглашению. Так или иначе, Блейн сейчас изучает эти письма.

— Мистер Блейн заполучил письма? — Я был уверен, что ослышался.

Гарфилд кивнул.

— Да. Маллиган, видимо, оказался очень покладист. Конечно, он понимает значение этих писем как для Блейна, так и для руководства нашей партии и всей страны в целом.

Сенатор с Запада зааплодировал.

— Выдержке Блейна можно только позавидовать.

— Что ж, — сказал Гарфилд таким тоном, словно цитировал Цицерона, — удача сопутствует смелым. — Очевидно, он сказал то, что думал; не знаю, конечно, слышал ли он, что говорил.

Я не мог дождаться момента, чтобы рассказать это Нордхоффу. Он ждал меня в баре «Уилларда». Как всегда, оказалось, что ему известно больше, чем мне.

— Я только что от Маллигана. Свет не видел такого дурака. — Нордхофф был не вполне трезв, что случается с ним крайне редко, и вне себя от бешенства.

Складывается следующая картина:

— Маллиган стригся в «Риггс-хаус», когда туда явился Блейн. Мне не нужно объяснять, что их разговор подслушивали. — Нордхофф мастерски умеет заставить людей рассказать то, что ему нужно; недаром он часто уподобляет, себя детективу, идущему по следу похищенной наследницы; в данном случае наследница — это сама республика, а похитители — законно избранные народные представители. — Блейн сказал ему: «Значит, вы мой враг». Затем он напомнил, что Маллиган когда-то служил бухгалтером у блейновского шурина и в возникшем между ними конфликте Блейн принял сторону шурина. Он это недаром припомнил. Наверное, как следует подготовился. Получается, что Маллиганом двигало личное озлобление.

Чернокожий официант принес нам еще виски, и теперь у меня раскалывается голова. Кстати, забавно, что насморк у меня совсем прекратился. Здесь все поспевает раньше, чем в долине Гудзона, и сезон пыльцы — или что это там было — давно прошел.

— Затем Блейн говорил с Маллиганом без свидетелей. Вскоре после этого я разговаривал с Маллиганом: у нас оказались общие знакомые.

— Вымышленные?

Нордхофф тявкнул.

— Почти. Так или иначе, я заставил его разговориться. Правда, большого смысла в его словах не было. Он стоял в холле «Риггс-хаус» с таким видом, будто его стукнули по голове чем-то тяжелым; впрочем, именно это мне и хотелось сделать.

— Каким образом Блейн выманил у него письма?

— Слезы. Призыв к патриотическим чувствам. Не говоря уже о том, что он предложил эти письма купить.

— Почем?

— Такие вещи Блейн умеет обтяпывать весьма ловко — за казенный счет. Он предложил Маллигану пост консула.

— Великий боже! — воскликнул я и тут же ностальгически вспомнил мой старый пост, пожалованный мне президентом Ван Бюреном просто потому, что мы с ним были сводные братья. — Итак, Блейн получил письма, а Маллиган…

Нордхофф покачал головой.

— Ничего Маллиган не получил. Во всяком случае, божится, что ничего. Он получил от Блейна обещание вернуть письма после того, как Блейн и его адвокаты их изучат. Я спрашиваю вас, Скайлер, была ли когда-нибудь на свете — после змия в саду Эдема — такая лживая тварь, как Блейн?

— Конечно, Маллиган больше этих писем не увидит.

— Как, скажите, как он это делает? — Нордхофф со стуком опустил свой стакан на стойку, вспугнув черного официанта. К счастью, мы были в баре одни.

— Что ни говорите, он умен. И вероятно, намерен стать президентом.

— Нет! Никогда! Он обманул свое время.

2

Я сижу на галерее для прессы в зале заседаний палаты представителей. Несмотря на тесноту, я устроился вполне удобно и могу даже без особых затруднений, писать. Галереи переполнены. В зал палаты сегодня втиснулся весь сенат; сенаторы сидят, стоят в проходах, вдоль стен. Страна ждет речи Блейна.