1812. Всё было не так!

«Меры предосторожности, принятые Барклаем, а именно – выделение отряда Неверовского к Красному и решение не удаляться от Смоленска далее трех переходов, спасли город от неожиданного захвата и превратили задуманный Наполеоном блестящий удар в азартную игру на авось полководца, избалованного выигрышами на ошибках противников».

А что же инициировавший движение к Рудне князь Багратион? Он не стал утомлять себя каким-то анализом ситуации, а просто взял и открыто обвинил Барклая де Толли в измене.

Почему Наполеон не окружил русских под Смоленском

3 (15) августа наполеоновские войска уже были под самым Смоленском. Предполагая, что город покинут русскими, Наполеон с уверенностью рассчитывал занять его на следующий день без боя.

На самом деле в городе еще оставался 7-й корпус генерала Н.Н. Раевского. Дело в том, что он тоже должен был выступить в направлении к Рудне, но из-за задержки одной из дивизий он двинулся только в восемь вечера и успел, к счастью, пройти всего 15 километров.

В результате он успел вернуться раньше подхода основных сил Наполеона.

Когда стало известно о бое под Красным, Н.Н.Раевский занял предместья Смоленска. По данным историка В.М.Безотосного, для обороны города генерал «имел под рукой 4 (16) августа примерно 15 тысяч человек».

Естественно, при таком соотношении сил Наполеон легко мог взять город. Но он не сделал этого, так как не сам Смоленск был его целью. Ему необходимо было победоносное генеральное сражение.

Русские войска, отошедшие от Смоленска на северо-запад, теперь спешили вернуться обратно.

Фабер дю Фор. Сражение под Смоленском

Князь Багратион писал генералу Раевскому:

«Друг мой, я не иду, а бегу. Желал бы иметь крылья, чтобы соединиться с тобой. Держись, Бог тебе помощник!»

4 (16) августа наполеоновские войска ограничились лишь несколькими попытками атак на укрепления Смоленска. С восьми утра сюда стала подходить кавалерия Мюрата, потом – корпус маршала Нея, а вскоре после полудня прибыл и сам Наполеон. Войска маршала Даву появились только после четырех часов дня. Однако дело ограничилось лишь одной канонадой, а слабые попытки овладеть Королевским бастионом были легко отбиты.

К вечеру к генералу Раевскому, потерявшему в тот день свыше 1000 человек, подошли подкрепления.

Русский офицер Ф.Н. Глинка свидетельствует:

«Дивизия Неверовского принесла сегодня французов на плечах; а храбрый генерал Раевский встретил их с горстью войск и не впустил в город».

Как мы уже говорили, общее количество русских войск после соединения двух армий составило примерно 120 000 человек. Им противостояла 175-тысячная наполеоновская армия. Но это – теоретически. На практике же непосредственно оборону Смоленска взял на себя М.Б. Барклай де Толли, а князь Багратион очень скоро отошел по Московской дороге.

Фактически сражение за Смоленск, как пишет М. Голденков, «превратилось в арьергардный бой с целью задержать противника и нанести ему как можно больший урон».

Почему? Да потому, что позиция для генерального сражения в районе Смоленска была, по мнению Барклая, невыгодной для русской стороны.

Понимали это немногие.

Например, русский офицер Л.А. Симанский писал родным из-под Смоленска:

«Все войско горит нетерпением сразиться с неприятелем, наказать его за дерзости, деланные им. Во всех больших и малых с ним делах наши побеждают, и он чувствует большие потери. Его пленных – множество, полками отдаются сами, ибо дерутся поневоле».

Видно, что человек тешил себя иллюзиями, «накручивал» сам себя и других. И подобных мнений было множество. Даже такой опытный генерал, как М.С. Воронцов, писал не менее опытному А.А. Закревскому уже в ходе боев: