1812. Всё было не так!

Как отмечает все тот же И.Ю. Кудряшов, «население оказывало поддержку новому режиму и сопротивление – русской армии. Вот лишь некоторые факты: Шавельские помещики вооружались и обороняли свои земли от русских; жители Пинского уезда не поставляли лошадей и волов для вывоза продовольствия и артиллерии, затем восстали и помешали русским эвакуировать склады; отряд под командой Твардовского напал на обозы армии Тормасова и взял 80 пленных. Фабиан Горнич захватил обоз уланского полка русской армии, обмундировал и вооружил свой отряд, а генерал Мирбах, участник восстания 1794 года, собрал в течение нескольких дней отряд в 2000 человек, из коих сформировал егерский полк и 3 эскадрона кавалерии. В г. Крожи крестьяне, мобилизованные для вывоза хлеба, выпрягли лошадей и ушли в лес; обыватель Мозырьского уезда Минской губернии Богуш скрыл в лесу транспорт из 12 волов, предназначавшийся для русской армии, и передал затем французам; Петр Билинский, управляющий имением Викторишки (на дороге Вильно – Ошмяны), вооружил крестьян и, окружив группу русских мародеров, грабивших усадьбу, взял в плен 55 человек и отконвоировал их в Вильно».

Получается, что крестьяне западных губерний Российской империи искренне ждали Наполеона, рассчитывая, что он освободит их от крепостной зависимости. Они не только не выступили против «наполеоновских захватчиков», наоборот, они встречали французов даже с большим энтузиазмом, чем местная шляхта.

И.Ю. Кудряшов пишет:

«Крупная знать также проявляла максимум восторженной активности, столь же энергично была настроена молодежь. Некоторая же часть мелкого дворянства, лишившаяся доходной службы при Александре, отнеслась к французам негативно. Во взглядах духовенства не было единства. Если католические и особенно униатские священники поддерживали Наполеона, то православный клир, преобладавший в Белоруссии, остался по большей части на стороне русского царя».

Говоря о «могучих патриотических силах народных масс», не следует забывать, что в 1812 году в русской армии служило много белорусско-литовских уроженцев. Так вот – с началом войны их дезертирство стало принимать просто угрожающие масштабы. Дезертиры пополнили ряды формируемых Наполеоном войск. Для примера: один только 18-й пехотный полк Александра Ходкевича[10] получил 354 человека.

Отметим, что в конце войны белорусско-литовские полки приняли участие в боевых действиях: 22-й и 23-й пехотные полки, а также 18-й уланский были почти целиком истреблены под Новосверженем, гвардейский полк Яна Конопки погиб в бою под Слонимом (сам генерал был взят в плен, а после войны жил в Варшаве), другие части обороняли Вильно, а затем отступили к Варшаве и Кенигсбергу.

Литовско-татарская кавалерия на службе Наполеона

Минский историк М. Голденков утверждает, что за Наполеона воевало около 25 000 уроженцев белорусских земель. При этом во 2-й и 3-й русских армиях их было до 32 000 человек.

По мнению М. Голденкова, «распределение белорусов на два противоборствующих лагеря вполне просто объяснить: одни не теряли надежды вернуть утраченную свободу, другие смирились, считали себя частью Российской империи или просто исполняли свой воинский долг и присягу российскому царю».