1812. Все было не так!

«Для Александра война с Наполеоном была актом борьбы его личного самолюбия, независимо от тех политических причин, которые ее вызывали. Несмотря на внешность дружественных отношений, «византийский грек», как характеризовал Наполеон своего Тильзитского друга, никогда не мог перенести испытанного им унижения. Александр никогда ничего не забывал и никогда ничего не прощал, хотя замечательно умел скрывать свои истинные чувства. Мало того, Александр, подобно своему противнику, любил предаваться мечтам о такой деятельности, которая преследовала бы мировые интересы. Неудивительно, что война получила в глазах Александра двоякого рода значение: во-первых, чувство самолюбия побуждало его отомстить своему сопернику, а честолюбивые мечты выводили Александра далеко за пределы России, и благо Европы занимало в них первое место».

В воспоминаниях министра иностранных дел графа К.В. Нессельроде точно переданы его слова, сказанные еще осенью 1811 года:

«В случае войны я намерен предводительствовать армиями».

И он начал активно предводительствовать, направляя свои приказы командующим армиями, а иногда и командующим корпусами и даже отдельными отрядами. Причем делал он последнее, минуя их непосредственных начальников. По крайней мере, так было в первое время войны. Это, прямо скажем, необычное обстоятельство историк Е.В. Анисимов называет «весьма оригинальной формой руководства армией».

Безусловно, это не могло не сказаться на ходе военных действий.

14 (26) апреля 1812 года император Александр прибыл в Вильно, в главную квартиру 1-й Западной армии. Таким образом, в соответствии с § 18 «Учреждения для управления Большой действующей армией» он автоматически вступил в командование 1-й Западной армией.

Но, как ни странно, он стал главнокомандующим только этой армии, так как приказа о принятии императором на себя общего командования не последовало. Как отмечает всегда и во всем дотошный А.А. Подмазо, «не было создано ни отдельного Главного штаба при императоре, ни отдельной Главной императорской квартиры, ни других служб, которые по «Учреждению для управления Большой действующей армией» положено было создать при главнокомандующем. Утверждения же о том, что царь являлся единым главнокомандующим только потому, что он отдавал приказы всем армиям, не состоятельны, так как по своему статуту императора он мог отдавать любому генералу любые приказы вне зависимости от того, являлся ли он при этом единым главнокомандующим или нет. Подобные приказы царь мог отдавать (и отдавал), даже не выезжая из Петербурга. То есть юридически в начале войны царь был только главнокомандующим 1-й Западной армией, хотя фактически он взял на себя функции общего гл авнокомандующего».

По свидетельствам очевидцев, императорская главная квартира в Вильно представляла собой «блестящее собрание генералов, занятых балами и вообще придворной жизнью».Хорошо известно, что начало военных действий стало полной неожиданностью для императора и его ближайшего окружения.

Вслед за этим последовали первые военные неудачи.