1812. Фатальный марш на Москву

Наполеон, стремившийся вперед и вперед, не видел худшего. Перед тем как оставить Познань, он написал Марии-Луизе, что вернется через три месяца: у царя либо сдадут нервы при виде Grande Arm'ee на подходе к российским рубежам, либо он будет разбит в быстром сражении. Наполеон спешил ускорить события. Он с такой скоростью помчался в Данциг, что оставил большую часть двора у себя за спиной и прибыл к цели 8 июня. Император французов инспектировал войска и проверял состояние дел со снабжением, сопровождаемый военным губернатором, генералом Раппом. В Данциге он также встретился с командиром 1-го корпуса, маршалом Даву, и с зятем, королем Неаполя Иоахимом Мюратом.

Трудно найти и поставить рядом столь разных по характеру людей. Луи-Никола Даву был на год младше Наполеона. Он происходил из старинного бургундского рода – предки его участвовали в крестовых походах – и зарекомендовал себя как самый преданный делу и талантливый из всех маршалов Наполеона. Даву отличали строгость и требовательность к служившим под его началом, он вызывал страх и неприязнь у большинства коллег в высоком командном звене, но пользовался любовью в частях, поскольку, стараясь получить максимум отдачи от солдат, заботился об обеспечении их всем необходимым и не заставлял делать ненужное.

Иоахим Мюрат, бывший тремя годами старше Даву, отличался от последнего во всем. Сын гасконского содержателя гостиницы из Кагора, он поначалу учился на священника в духовной семинарии в Тулузе, откуда сбежал и поступил в армию. Не лишенный известного лукавства, он все же не отличался особым умом, отчего совершал нелепые и бессмысленно храбрые поступки, хотя собственно храбрецом никогда не был. «Безмозглый imbecille [sic]», как однажды охарактеризовал его Наполеон. Однако на инстинктивном уровне Мюрат сумел проявить себя блестящим бойцом и кавалерийским командиром. Он к тому же проявлял преданность Наполеону, породнился с ним, женившись на сестре императора, Каролине, и в 1808 г. сделался королем Неаполя{198}.

В Данциге Наполеон разъяснил Даву и Мюрату их задачи и обрисовал места в его планах. Мюрату отводилась роль командования огромным сосредоточением кавалерии – могучим тараном из четырех корпусов с номинальной численностью в 40 000 чел., призванным стать ударным острием наступления. Наполеон стремился вступить в бой и разбить русских максимально возможно скорее, а потому решил ударить на них в момент, когда и где они будут чувствовать себя вполне сильными для боя, что подразумевало фронтальную атаку неприятельских позиций в районе Вильны. Император французов собирался обрушиться на 1-ю армию Барклая силами 70 000 чел. 1-го корпуса маршала Даву и дислоцированных севернее, в качестве флангового прикрытия, 40 000 воинов 3-го корпуса маршала Нея. Поддержкой этим двум корпусам служили около 40 000 чел. Императорской гвардии. 4-й корпус принца Евгения и 6-й корпус генерала Гувьона Сен-Сира, насчитывавшие вместе более 67 000 итальянцев, французов, хорватов и баварцев, получали задачу наступать южнее направления главного удара, вбивая клин между Барклаем и Багратионом. Далее на юг король Вестфалии Жером должен был выступить против Багратиона с тремя прочими армейскими корпусами (5-м польским, 7-м саксонским и 8-м вестфальским), имевшими в своем составе 60 000 чел. На севере 10-му корпусу маршала Макдональда, сколоченному из пруссаков, германцев и поляков, предстояло форсировать Неман в Тильзите и двигаться на Ригу, в то время как 2-му корпусу Удино отводилась роль поддержки как для северной, так и для основной ударных группировок, ведя наступление на правое крыло Барклая. Южнее Пинских болот австрийцы Шварценберга имели задачей отвлечение на себя 3-й армии Тормасова.

Привести совершенно точные данные по задействованным силам не представляется возможным. На бумаге общая численность войск, предназначенных для вторжения, составляла 590 687 чел. при 157 878 лошадях, в то время как общее количество французских и союзнических солдат на всем театре военных действий, включая Польшу и Германию, равнялось 678 000 чел. Однако данные эти вызывают много вопросов{199}.

Численность армии, вышедшей и разместившейся на позициях давно, как обстояло дело в случае русских, дислоцировавших войска на границе несколько месяцев тому назад, довольно легко поддается учету, поскольку части сосредотачиваются в одном месте, а потому нет причин и нужды для отсутствия кого-то из личного состава больше чем на несколько часов, допустим, для поездки с рапортом в ставку или на заготовку провианта. В то время как с армией, находящейся в пути, все совершенно иначе.