В пятницу, в полдень, седьмого марта, Валенсия приехала в Принстон, крохотный, уютный и почти игрушечно-европейский после небоскребов Нижнего Манхэттена. По какой-то странной причине люди постоянно возвращаются в одни и те же места, и маленький Принстон стал таким местом для Валенсии. Три года назад она уезжала отсюда без всякого сожаления, полагая, что этот городок был лишь случайной остановкой на ее пути, но теперь она возвращалась в него с неожиданным чувством родства и дома. Ни Нью-Йорк, ни Майами, ни Беркли не вызывали у нее таких эмоций, а на этих маленьких улочках она буквально отдыхала душой. Тем более что здесь, всего на сто миль южнее Нью-Йорка, было куда теплей, чем среди холодных монолитов Уолл-стрит. Наверное, потому, что Принстон южнее Нью-Йорка, а весна приближается с юга…
К тому же Мария поселилась не вместе с кубинской командой в общежитии «Блумберг-холл» университетского комплекса «Butler», а на деньги донны Аландры сняла для «Маленькой школы интима» скромный, но удобный коттедж на Мюррей-плейс – маленькой улочке в пяти минутах ходьбы от «Уоллес-холл», где на факультете экономики приезжие кубинки учились по экспресс-программе МВА. В этом коттедже было две спальни на втором этаже, а под ними, на первом – кухня и просторный холл, в котором три дня в неделю – пятница, суббота и воскресенье – с трех до восьми вечера Валенсия проводила занятия с флоридской командой. И хотя описаний тренировок вагинальных мышц с помощью нефритовых яиц, шариков разных диаметров с выпуклостями и без них, виброяиц из твердого пластика и металла, связок из двух шаров для возбуждения стенки и дна влагалища, – таких, повторяю, описаний нам приходится избегать, дабы не посвящать в них читателей мужского пола, нужно сказать, что в силу своего южного темперамента молодые кубинки куда быстрее и успешнее, чем их нью-йоркские ровесницы, осваивали не только азы сексуальной техники, но и ее вершины. Возможно, этому способствовало и то, что с первых занятий они уговорили Валенсию проводить тренировки не под классическую музыку Баха, Равеля и Шопена, а под зажигательные латинские ча-ча-ча, мамбо, сальсу, румбу и песни Селии Круз и Глории Эстефан.