174c8bda-ed46-49bf-97f6-65ff36b29792

кой - и все – больше ничего лишнего не растт. Я воспользовалась, конечно же, потому что

меня всегда жутко бесила необходимость скрести кожу бритвой, и теперь я сама на себя не на-

радуюсь. Пожалуй, это основной из редких плюсов, которые я обнаружила в адаптации и су-

ществовании инопланетного Союза.

Но одеваться и выжимать волосы я спешила по другой причине – вдруг Парфену взбредт

в голову немедленно вернуться в лагерь вольнодумцев, чтобы узнать, что там происходит, а я

не успею упасть ему на хвост?

Тогда он уйдет один!

И вот, одевшись, я села расчесываться и одновременно стала осматриваться по сторонам,

чтобы увидеть его издалека – и ничего. Его нет.

Пять минут нет. Десять нет.

Ну, конечно же! Какая же я дура! Да он уже пошел без меня! Обрадовался, что я сама

придумала причину, по которой можно оставить меня в одиночестве – и сбежал.

И что делать в такой щекотливой ситуации? Вещи-то тут не бросишь, да и тащить – да-

леко не унесу. И ещ, вдруг я вс-таки ошибаюсь, утащу сейчас его рюкзак, заблужусь в джун-

глях и пиши пропало? Где его искать? А где он будет искать меня?

- Парфен?

Почему-то вместо крика я произнесла его имя вполне нормальным голосом, даже скорее

более близким к шепоту, а не к крику. – Парфен?

Вдалеке зашумели ветки, трещало так, будто ломилась эта самая грузда, однако ока-

залось, вс это шоу устроил один-единственный кисеец, который показался вдалеке, раздра-

женно отмахиваясь от лезущих в лицо широких листьев, похожих на лопухи. Ну, прямо от

сердца отлегло. Не знаю где он ходил, но в лагере точно не был. И вернулся такой сердитый,

хмурый и насупленный, что сразу возникло подозрение, будто во время его отсутствия что-то

случилось. Хотя нет, судя по взгляду, будто я чем-то провинилась. А что я сделала? И когда

успела? Нет, я, конечно, быстро могу мозг вынести, но пока сия услуга на расстоянии недос-

тупна, нужно мое личное присутствие.

- Мне нужно уйти на пару часов, - сдавленным голосом сообщил он.

- Куда? Я с тобой.

- Зачем? – он остановился и сверху вниз уставился мне в лицо. Судя по выражению, я вс

резче отодвигаюсь из категории «друзья» в категорию «враги». И чего он собирается делать?

Вероятно, хочет поспорить? Может, покричать?

А что это с его глазами? Они как будто наливаются такой странной блестящей субстанци-

ей, будто радужка расплывается, смешиваясь по цвету с белком.

У меня, кажется, челюсть отвалилась. Это… так завораживает, и о том, как кричат и руга-

ются, я каким-то непонятным образом забыла.

Ну зачем он закрывает глаза и не дат их рассмотреть?!

- Парфен?

- Тс-с-с…

Быстро отвернувшись, он подбирает с земли свои вещи.

- Пойдем, я нашл стоянку.

Не знаю, почему он передумал спорить прямо здесь и сейчас, хотя так и не согласился

взять меня, куда он там надумал идти, но чувствую (чем там чувствуют?) – вс ещ впереди,

так что пойду за ним и не буду ломать голову над загадочным поведением кисейца. Что у ме-

ня, мало проблем, что ли?

- А что это было только что с твоими глазами? – негромко спросила я, его плечи передр-

нулись, но ответа не последовало. Кто его знает.

Словно пытаясь убежать, Парфен пошл быстрей. Нет уж, просить идти помедленнее я не

стану, так что придтся поднапрячься. Оставалось только обливаться потом и радоваться, что

он не лезет на дерево, где я бы его точно не догнала. Ни разу не было у меня молодого челове-

ка, который мог в прямом смысле слова подпрыгнуть и исчезнуть так быстро, что не успеешь

вздрогнуть. Да что там – ни разу в жизни и не думала, что меня будет волновать вопрос, не

слиняет ли молодой человек раньше, чем по уши в меня втрескается!

Но вс, как известно, когда-нибудь случается в первый раз.

- Вот тут остановимся, располагайся.

Стоянку он выбрал довольно неудобную – вокруг низко и густо нависали ветви деревьев,

кудрявая трава, слепленная из колечек и крошечной ряски, высилась плотной стеной, так что

ходить по стоянке было затруднительно. Впрочем, Парфен не стал ходить, а снова бросил

рюкзак, уселся на него и сказал:

- Мне нужно связаться с одним родственником… Не мешай мне и не маячь на заднем фо-

не. Вообще не показывайся.

Точно, стыдится меня…

Я молча отошла подальше и стала мять траву, пригибая е к земле, чтобы можно было ва-

ляться, как на мягком матрасе, и смотреть в небо, и ни о чм не думать. Или в мом случае,

всматриваться в шевелящуюся массу зелени и не думать о том, как обидно, когда тебя стыдят-

ся показывать знакомым даже в роли случайной попутчицы. Конечно, я же с Земли, то есть из

дикого леса.

Хотя должна признать, отчего-то не получилось накрутить в себе злости. Можно, конеч-

но, доказывать себе сколько угодно, что тебя не оценили, но ведь и я не просила бомжа с ули-

цы. Запросы мои не самые скромные – и то верно, ну кто захочет пожелать себе лысого тол-

стячка, проживающего с мамой и двумя незамужними ттками? Если уж мечтать, то на пол-

ную катушку! И если уж быть рядом с сильным, нужно соответствовать.

Нужно что-нибудь делать, чтобы соответствовать. Чтобы меня не стыдились. И я сделаю.

Как только решу вопрос с возвращением на Землю.