17 - Prelude

Лелуш не отвечал. Он был без сознания по вполне понятной причине — воздух внутри кабины был раскаленным. ИИ додумался выключить реактор, но на улице было немногим прохладнее.

Сэа сглотнула, пытаясь прогнать застывший в горле ком, и сняла с Лелуша нейрошлем — вернее, просто отцепила, и он скатился куда-то под сидение. За нейрошлемом последовала очередь ремней безопастности, а потом ей осталось только взвалить его себе на плечи и переместить наверх, чтобы потом выбраться самой.

Он был весь липкий, горячий и неожиданно легкий. Сравнительно легкий, но на вес ей тоже оказалось наплевать. Перебраться обратно на свой эш-ка, держа его на руках, было гораздо труднее, чем просто перебраться туда. Тоже плевать. Все еще держа Лелуша на руках, Сэа спрыгнула вниз, на поймавшие их подушки ложемента.

Он так и не пришел в сознание. Она ударила его по ребрам, скорее от разочарования, чем от злости. Ответом был только тихий хруст.

— Сволочь-сволочь-сволочь… — бормотала Сэа, как заведенная. Даже улыбка куда-то исчезла с ее лица. — Сволочь-сволочь-сволочь-сво…лочь…

В глазах у Темпести стояли слезы, и она всхлипнула — сдавленно и беспомощно, уткнувшись носом в горячую и липкую от пота шею Лелуша и прижав его к себе, как большую плюшевую игрушку.

Она не любила плюшевых игрушек. А зачем? Рядом всегда были люди. Теплые, мягкие и живые.

Сэа всхлипнула еще раз и, шмыгнув носом, лизнула Лелуша в щеку, проводя языком по влажной и местами шершавой коже, спускаясь ниже, к шее, которую она тоже облизала и впилась в нее зубами. Руки, продолжавшие прижимать его к ней, скользнули под мокрую рубашку, и ногти впились в спину, оставляя борозды покрасневшей кожи. Сэа, не отпуская его шею, легонько поерзала туда-сюда, все еще прижимаясь к бесчувственному Лелушу и чуть не прокусила ему шею до крови. Выпустив его шею, она притиснула Вольфр-Икаругу к себе еще крепче, теперь уже не царапая ногтями, а просто поглаживая. На обожженные ладони это действовало даже приятно.

— Подумать только. — прошептала она, и улыбка медленно начала возвращаться на ее лицо. — Я все-таки без пяти минут насилую его труп.

Она опять потерлась об него — чуточку поинтенсивнее, чем в первый раз.

— А еще говоришь, что я свои обещания не исполняю… Ведь исполняю, правда?

Лелуш, по-прежнему без сознания, молчал.

— …Значит правда. — удовлетворенно шепнула она и улыбнулась сама себе.

Глава IX

Лейдзи зябко поёжился под наброшенным на плечи плащом. Ночи в здешних широтах были холодные донельзя, а совсем недавно бушевавшие в центре Тегерана пожарища уже затушили. Совершенно зря, все равно центр города придется отстраивать заново. Он вздохнул, поправил берет на голове и вернулся к своему занятию.

Перед ним горой оплавленной и покореженной нанофибростали возвышался эш-ка Крестоносцев Святого Престола — "Херувим"-класс, бортовой номер HHAC-7, имя — "Израфель". Уже открытый люк был пробит насквозь, а кабина была приведена в полнейшую негодность. Глаза были разбиты, РЛС уничтожена. Левая рука висела мертвым грузом, но в основном механизмы были не повреждены, кроме плечевого сустава и пусковой установки. Ладонь правой руки не выдержала нагрузок и сегменты разошлись в стороны, едва соединенные готовыми разорваться мышцами. Часть радиаторов не функционировала, а дополнительные батареи выгорели начисто. Сервомоторы… Второй заглядывал уже под юбку и колени машины, и состояние сервомоторов и мышц заставило его пожелать всем участникам сражения и их родственникам до семнадцатого колена включительно мучительной смерти от множественных разрывов прямой кишки.

При всем этом, машина еще подлежала восстановлению, хотя ее пришлось бы загнать в ремонтный док[39] на месяц-другой. Но даже в таком состоянии она составляла для доброй половины мира, включая Лейдзи, большой интерес. А если ИИ не поджарил себя при отказе управления — так и того хуже.

К несчастью для доброй половины мира, большой интерес к "Израфелю" проявлял и Лейдзи, как уже было сказано. И больше того, второй из братьев Вольфр-Икаруга перебывал(в отличие от первого) в превосходном расположении духа. А все из-за того мем-карда, который принадлежал скрывшемуся в неизвестном направлении Ваню Чхонли. Выпросить карточку у Аоки не составило труда, хотя японец и взял с Лейдзи обещание вернуть ее. Что ж, он ее вернет. Только сначала скопирует. У него свой интерес: если звезды на небе сложатся в фаллический символ, то на мем-карде будет то, что подкрепит его гипотезы о злополучном орбитальном лазере. А так оно, скорее всего, и будет; он уже мельком проглядел содержимое. Что до "Синамуры" — родной корпорации был нужен компромат на высшее руководство КЭГ, которое могло порицать бывшего начальника сколько угодно, но содеянного ранее точно не утаишь. Если там есть, что утаивать, а у кого нет секретов? Недаром тайнохранение — весьма и весьма прибыльный бизнес.