169904

События развивались со скоростью межпланетного лайнера. Вскоре они были на «ты», к вечеру Елена стала Леной. А тремя днями позже – Леночкой, Леночкой-Белочкой. И расстояние от первого поцелуя до страстных, пьянящих ласк, когда всё дозволено, и весь мир катится в тартарары – всего десять минут. Это был их медовый месяц. Волшебный, космический медовый месяц.

Затем экипаж «Колумба» отправился на орбитальную станцию, где ожидал корабль, и дальше – к звёздам. А Лесовской остался на Земле писать роман. И ждать Белку.

Вторая встреча была спустя восемь месяцев (стандартный срок разведэкспедиции Андрею показался невыносимо долгим). Леночка вышла из лунного челнока и попала прямо в его объятья. Они так азартно начали обниматься и целоваться прямо у турникета, что бортинженер Стёпа Маслов, проходя мимо, ехидно поинтересовался: «Ребята, вы хоть за угол забежать успеете?».

Потом были ещё две Белкиных экспедиции и два Андреевых романа. Отношения их оставались всё в той же стадии: радостная встреча, отпуск вдвоём, какое-то скомканное, быстрое расставание. Такое вот немного странное супружество… Официально они брак не оформляли. Кто в наше время оформляет официально? Официально, это когда решают обзавестись ребёнком, когда подают прошение в департамент демографии. О ребёнке Елена не заговаривала ни разу, кажется, и не думала об этом. Андрей думал. Но не заговаривал.

…Плыть до середины озера оказалось куда дольше, чем посмотреть с крылечка. Вдобавок саженками намахался от дурного азарта, устал. Андрей перевернулся на спину, медленно погрёб к берегу. Так получалось гораздо легче, только солнце, висящее над макушками сосен, светило прямо в глаза. Пришлось зажмуриться. Лес вокруг сразу же исчез. И озеро исчезло. Он плыл сквозь мирозданье. Одинокий маленький человечек против бесконечного космоса. Интересный образ. Что будет чувствовать человек, потерявшийся в открытом космосе? Рядом нет ни корабля, ни шлюпки, никакой надежды на спасение. Ужас? Да, безусловно. Но это сначала. А дальше? Ужас слишком сильное чувство, он не может длиться долго. Что будет дальше? Отчаяние? Безразличие? Апатия?

Он слишком увлёкся своими размышлениями, забыл, что озеро вовсе не бесконечное. Каким-то чудом опомнился в последнюю секунду, резко перевернулся… в полуметре от грозно торчавших из воды сучьев повалившегося когда-то дерева. Видно, правой рукой гребки получались сильнее, потому и повело в сторону. Угодил он как раз в естественный барьер, отделяющий их маленький пляжик от широкой песчаной полосы, на которой загорали отдыхающие в пансионате. Впрочем, сейчас там было пусто, если не считать толстенького мужичка, нерешительно пробующего ногой воду. Мужичок слишком увлёкся изучением показаний своего «термометра», оплошность Андрея не заметил.

Лесовской аккуратно обогнул дерево, выбрался на берег. Отряхнулся по-собачьи и мысленно сделал себе замечание. Ничего ведь не мешало прихватить полотенце, висящее на верёвке за коттеджем! Теперь приходилось, во-первых, мёрзнуть, так как хоть солнце и поднялось довольно высоко, но утренняя свежесть ещё не ушла, и кожа вмиг покрылась противными пупырышками. А во-вторых, карабкаться на двухметровый обрыв оказалось куда сложнее, чем сигать с него. И когда взобрался, ноги до колен и руки по локоть, разумеется, покрылись слоем песка.

На счастье, рядом с коттеджем предусмотрительно соорудили умывальник, эдакую пластиковую бадейку с пимпой внизу, на которую следовало нажимать, чтобы выдавить струйку воды. «Добро пожаловать в каменный век!» – воскликнула Белка, увидев вчера, когда они вселялись, это архаичное сооружение. Но сегодня оно оказалось весьма кстати. Помывшись, обтёршись и зябко поёживаясь, Андрей шмыгнул в дом.

– А куда мой котик от меня убежал? – Пока он купался, Белка успела проснуться и теперь сидела в кровати, замотавшись одеялом.

– Какой же я «котик»? – возмутился Андрей, всеми силами пытаясь не дать лицу расплыться в радостную улыбку. – Я тигр, огромный и злой!

– Тигр? Настоящий? С зубами и когтями?

– Конечно настоящий. Вот с такенными когтями.

– С такенными? – недоверчиво прищурилась Белка. – Ну иди сюда, тигр, проверим твой самый большой коготь.

И отбросила одеяло завораживающе-грациозным движением.

Она и не думала одеваться. Сидела, по-турецки поджав ноги, в том, в чём заснула вчера поздно вечером. Вернее, ни в чём, совершенным голышом. Андрей ощутил, как его «самый большой коготь» и впрямь становится большим и твёрдым. На ходу стягивая мокрые плавки, нырнул в пьянящую, горячую и нежную бесконечность…