169904

Когда-то давным-давно у молодого косморазведчика Ивана Круминя была жена – первая и единственная его любовь. Он был счастлив, предвкушая каждую встречу долгими месяцами разлуки, и лишь посмеивался над коллегами, заводившими «полётные романы», – они ничего не знали о настоящей Любви… А затем его Единственная ушла к другому, сказав, что устала жить с вечным разведчиком, романтиком-неудачником, не способным сделать карьеру. Не говоря уж о ребёнке. Да, она была права во всём. И с детьми не сложилось в жизни, и по карьерной лестнице не смог подняться выше командира косморазведки. А после того развода, той моральной оплеухи, он и любить разучился так искренне и самозабвенно, как умел в молодости. Решил, что всё это: семья, дети, любимые женщины, – не для него. Ему нравился космос, нравилось высаживаться на только что открытых планетах, нравилось всё новое, неизвестное, таинственное. Круминю нравилась его профессия, а всё остальное он из своей жизни попросту вычеркнул.

И вдруг появилась Медведева. Нет, «появилась» – неподходящее слово для этой женщины. Ярослава вошла в его жизнь, не спрашивая разрешения. «Я здесь, и делайте, что хотите».

Они познакомились шесть лет назад, на маленьком островке посреди тёплого моря. Круминь проводил там очередной отпуск, пилот-испытатель Медведева тоже любила море, солнце и пальмы. Курортный роман завязался незаметно и естественно. И так же естественно закончился, когда Круминь улетел в очередную экспедицию. А вернувшись, очень удивился, встретив прошлогоднюю знакомую на космовокзале.

Медведева оказалась не только умной, начитанной, интересной в общении, обаятельной. Она была чертовски упряма. Во-первых, поступила в Академию Космофлота, с первой попытки пройдя отборочный тур, хоть конкурс на специальность «Пилотирование и навигация» был просто-таки дикий. Во-вторых, Иван ей понравился, и она решила, что будет его любить. Как это «решить любить» Круминь не понимал. Но применительно к Ярославе эти слова означали отнюдь не какие-то там абстрактные возвышенные чувства. Это были действия, вполне конкретные и осязаемые. Ему было хорошо рядом с этой женщиной, и одновременно…

Когда Круминь снова прилетел на Землю, то узнал, что Медведева закончила Академию и ушла в свою первую экспедицию. «К лучшему», – подумал он и постарался выбросить из головы всё, что успело их связать. Но год спустя, когда воспоминания начали тускнеть, они встретились вновь. Неожиданно встретились… Для Круминя неожиданно. Маликов, пилотировавший «Колумб» начиная с первой экспедиции, был списан медкомиссией космофлота вчистую, и на тренировочную базу прилетел новый член экипажа.

Когда она вошла в командирский кабинет, поздоровалась и, улыбнувшись, села в кресло, Иван понял, что в его жизни начинается новый этап. «Я здесь, и делайте, что хотите». «Почему ты выбрала именно меня? Чем я лучше других?» – он решился спросить лишь через год их супружеской жизни. «Ты не похож на большинство людей, ты редкость. На тебе нет железной скорлупы, только тонкая корочка из окалины. А прямо под ней – душа. Таких как ты надо беречь и любить. Без любви вы пропадёте». – «Но я ведь не один такой?» – «Не один. Но на всех моей любви не хватит. Поэтому я решила любить тебя». Что он мог сказать ей в ответ? Этой странной женщине, самой непонятной и таинственной из открытых им планет? Если бы он умел так же «решить любить», он бы не сомневался ни минуты. Но он не умел, хоть очень, очень старался научиться! Ведь брать, не отдавая взамен, – это неправильно. Это подло!

Круминь открыл люк стасис-капсулы, выбрался наружу. Воспользовавшись тем, что в отсеке пока никого нет, от души потянулся, расправил суставы. Вынул из шкафчика комбинезон и застыл, рассматривая себя в зеркале. Ростом маловат, но плечи не сутулятся, мускулы накачаны, живот подтянут, прямо как у молодого. Лоб высокий. Злопыхатель увидит в этом начинающую проявляться лысину, ну да не страшно, его это не портит…

Зашуршала дверца открывающейся стасис-капсулы, и шкафчик пришлось поспешно захлопнуть. Елена Коцюба, первый разведчик экспедиции, выпрямилась, сладко зевнула, сделала несколько поворотов влево-вправо. От движений этих её объёмные груди подпрыгнули двумя упругими мячиками. «Вот чертовка!» – Круминь быстро отвёл глаза. Когда он впервые увидел разведчицу в таком виде, то, естественно, сделал замечание. «А мне так удобнее, майка жмёт во сне», – невозмутимо парировала девушка. – «Инструкция это не регламентирует. Вы тоже в одних шортах спите». На том разговор и закончился. Нравоучений Круминь не любил и всячески избегал соваться в подробности чужой личной жизни. Он слышал, как друг-писатель называл Елену Белкой. В лице Коцюбы, и впрямь, было что-то беличье. И в повадках. Такая маленькая, дотошная и любопытная белка. Излишне любопытная. И слишком самоуверенная для косморазведки.

Коцюба улыбнулась командиру:

– Доброе утро!

– Доброе. Как спалось? – Не удержавшись, он поддел: – Не замёрзла без майки?

– Неа, я закалённая. И спится в стасисе мне всегда превосходно. Жалко, сны не снятся.