1661

— Сир, — проговорила королева-мать, не в силах сдержать слезы, — королевство лишилось самого преданного своего слуги. И ваш приезд принес нам приятное утешение. Ваш крестный до последнего вздоха вспоминал ваше величество, — сквозь слезы прибавила Анна Австрийская сдавленным голосом.

— Я хочу видеть его, — решительно заявил король.

Его воля показалась всем неожиданной: чтобы король Франции находился возле мертвого тела — такое и представить себе было трудно. Нарушив тягостную тишину, Людовик XIV повторил:

— Я хочу его видеть!

И тогда привратник открыл дверь в комнату, где лежал покойник.

Людовик застыл на месте. Он почувствовал огромное горе при виде неподвижного тела крестного. Как зачарованный смотрел он на постель, освещенную лишь зыбким пламенем свечей в расставленных вокруг подсвечниках. По щекам Людовика текли слезы. Сейчас он переживал самые яркие воспоминания своего детства, проведенного возле крестного. Он слышал голос с особенным выговором, который столькому его научил, и понимал, что отныне ему предстоит в одиночестве идти навстречу своей судьбе.

Стараясь не выдать душевной боли в присутствии окружающих, Людовик XIV простым жестом велел закрыть дверь.

* * *

— Господа, — торжественно объявил король, — сейчас время молитвы. И все же я просил господина Кольбера созвать присутствующих здесь государственных министров у себя в кабинете, куда я всех вас прошу пройти и где вам придется меня подождать.

Мишель Летелье, поняв, что Людовик XIV хочет побыть наедине с матерью, вышел из комнаты, увлекая за собой остальных.

— Сударыня, не желая утомлять вас государственными делами в такой горестный час, я решил ограничиться собранием одних только министров.

Ошеломленная этим заявлением, королева-мать не нашлась что ответить: ведь таким образом ее отстраняли от управления государством, и для нее это стало огромной неожиданностью. В эту минуту Анна Австрийская почувствовала себя одинокой и слабой. Разве после кончины Людовика XIII не она приняла на себя более тяжелое бремя власти, чем ей причиталось, особенно в лихие времена Фронды? Чем мог попрекнуть ее родной сын? — недоумевала она с тем большей досадой, что это заявление обрушилось на нее всего лишь спустя несколько часов после смерти ее милого друга.

Король даже не удосужился выслушать матушку. Он только поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты. С досадой в сердце Анна Австрийская спешно направилась в свои покои.

— Я так и знала. Я так и думала, что он отплатит неблагодарностью и захочет показать свой нрав, — сетовала она, пока шла к себе.

37 Венсен — среда 9 марта, одиннадцать часов утра

Ускоряя шаг, чтобы быстрее пройти через сад, отделявший его дом от эспланады Венсенского замка, Никола Фуке не замечал дивного зрелища деревьев с ветвями, все еще покрытыми тончайшей корочкой инея. В тревоге он сжимал кулаки в карманах широкого плаща; зубы у него были стиснуты.

«Черт бы побрал этих тайных агентов и осведомителей, — думал он, — даже не удосужились меня предупредить, прохвосты. И все же почему никто не сообщил мне ни об этом совете, ни о приезде короля? Наверно, просто забыли», — пытался утешить себя он.

Однако от мрачного предчувствия теснило грудь.

* * *

— Сударыня, — с поклоном приветствовал суперинтендант королеву-мать, которая прохаживалась взад и вперед по просторной передней, ведущей в покои короля, — я только что узнал прискорбную весть.

Королева улыбнулась Фуке, обрадовавшись при виде хоть одного светлого лица в череде мрачных ликов этого скорбного утра.

— Здравствуйте, господин суперинтендант. Надеюсь, король соблаговолит вас позвать, — произнесла она каким-то странным тоном.

— Не думаю, государыня, ведь я пришел лишь затем, чтобы преклонить голову перед телом господина кардинала. И тут мне сказали, что король держит совет…

— Причем в узком составе, как вы, должно быть, поняли, глядя на меня.

* * *

В нескольких шагах от передней, в своем маленьком личном кабинете король, стоя у окна, пристально разглядывал вымощенный брусчаткой двор. У него за спиной Лионн, Сегье, Летелье и Кольбер молча выслушивали сухие фразы, которые он произносил отрывисто, с долгими паузами.

— О похоронах поговорим позднее. Что касается дел кардинала, условия завещания должны быть соблюдены в точности, но без излишней огласки. Господин Кольбер, вы займетесь архивом кардинала и потом передадите мне его опись, но только мне одному, и только в устной форме. Что касается правомочий, распределением которых занимался кардинал, то завтра в девять часов, на утреннем совете, — его созовете вы, господин канцлер, — я сообщу, что думаю по поводу новых преобразований, которым нам должно следовать.

С этими словами король резко повернулся к неподвижно стоявшим министрам и добавил:

— Благодарю вас. До завтра.

По-прежнему храня молчание, четверо государственных мужей глубоко поклонились и направились к выходу.

— Кольбер, прошу вас остаться еще на одно слово, — сказал король.