1612. Все было не так!

В 1579–1581 гг. деморализованная Опричниной страна не могла успешно сопротивляться польскому королю Стефану Баторию, который перешел в наступление. Тут можно вспомнить, что через 100 лет напишет Юрий Крижанич о Турции: «…Начальниками часто бывают негодные люди, умеющие лучше подольститься… Такое дело лишает людей всякой храбрости и порождает ничтожество и отчаяние»[99]. Насчет Турции не знаю, а при позднем Иване Грозном было именно так: террор деморализовал страну, и даже традиционная для русских храбрость перед внешним врагом на сей раз покинула народ и войско. Баторий отвоевал Полоцк и Ливонию и уже видел отторгнутыми от России и Псков, и Новгород – и имел все основания для таких надежд: русские бежали, сдавались, переходили на сторону врага – в первый раз в русской истории и до 1918 г. в последний.

Войско Батория сумел остановить только Псков – бывшая купеческая республика, десятью годами ранее по счастливому стечению обстоятельств избежавшая резни, аналогичной новгородской: по преданию, местный юродивый предрек Ивану Грозному большие проблемы в случае повторения в Пскове новгородских событий; вскоре у царя издох любимый конь, и он не решился устраивать резню[100].

И вот теперь Псков, сохранивший боевой дух, остановил войско Батория под руководством «недорезанного» боярина князя И.П. Шуйского. И это спасло страну от полного разгрома в Ливонской войне. Героическая оборона Пскова продемонстрировала, скажем так, не самые высокие военные возможности Речи Посполитой, не сумевшей ничего сделать с отдельным русским городом, взявшимся за оружие по-настоящему, но вместе с тем и несостоятельность созданного Иваном Грозным «опричного» государства, неспособного дать отпор даже такому слабому врагу.

Ключевые моменты. Россия, созданная Иваном Грозным, с самого начала создания того государства, с которым мы привыкли отождествлять этого правителя (то есть с поворота от Адашева – Сильвестра к Опричнине), стала терпеть неудачи на всех фронтах, и никакая «сильная рука» никакого Малюты Скуратова или даже самого Ивана Грозного ее спасти от поражений не могла.

Вопреки утверждению Михаила Антонова и ему подобных, пока не было «величайшего российского ноу-хау» – подчинения всего и вся Всемогущему Государству и «единства, нераздельности власти» – страна побеждала, как это все появилось – начала проигрывать.

Одерживали победы и спасали страну от поражений как раз те, кого Иван Грозный «не дорезал» в опричные годы.

Далее, Россия Ивана Грозного однозначно поддерживала Габсбургов и их союзников, боровшихся за сохранение Средневековья против нарождавшейся современной западной цивилизации. Это и понятно: «рыбак рыбака видит издалека», и борьба какого-нибудь Филиппа II со странами, где короли «торговых мужиков слушают», Грозному очень импонировала.

Годуновская интермедия

Завещание Грозного царя, или Зачем Антоний Поссевин приезжал в Москву?

Героическая оборона Пскова спасла страну от полного разгрома. По Ям-Запольскому перемирию 6 января 1582 г. Россия отказывалась от Ливонии, но из довоенных своих владений потеряла только город Велиж (в Смоленской земле). Хуже окончилась для нашей страны через полтора года (в конце мая 1583 г.) война со Швецией – впервые в своей истории, со времен Рюриков, страна лишилась выхода к Балтийскому морю. Но все же отметим, что без «Псковского сидения» результаты могли быть еще гораздо хуже…

Итак, второй раз страну спасали от полного поражения «недорезанные» – псковская торговая вольница (ничем не отличавшаяся от новгородской) под руководством родовитого боярина И.П. Шуйского. А вот созданная Иваном Грозным «опричная» военная машина провалилась полностью. 18 марта 1584 г. разбитый, опозоренный, преждевременно состарившийся (от всевозможных излишеств и постоянного страха за свою жизнь) самодержец скончался.

Однако между перемирием с Польшей и смертью первого царя произошло еще одно интересное событие: вскоре после Ям-Запольского перемирия в столицу Московии приехал иезуит Антоний Поссевин, который перед тем выступал посредником на мирных переговорах между Иваном Грозным и Стефаном Баторием. Так вот: зачем он приезжал?

Официально – затем, чтобы способствовать соединению Церквей, точнее, тому, чтобы Русская Православная Церковь официально признала верховенство Папы Римского, как за полтора века до того это сделала Византийская церковь. И действительно, Поссевин соблазнял Ивана Васильевича в том числе и такими перспективами: если, мол, царь и московский митрополит признают верховенство Папы, то московский царь будет государем не только на отчине своих предков в Киеве, но и в царствующем граде Константина (т. е. в Константинополе – Стамбуле)[101].