1612. Все было не так!

Уже месяц заседал Земский собор, множество кандидатур, русских и иностранных, было рассмотрено, однако ни один из предлагаемых претендентов не устраивал большинство – по разным причинам. И тут, после месяца избирательных дебатов, кто-то назвал имя шестнадцатилетнего Михаила Романова – сына боярина Федора Никитича Романова, теперь Филарета. Дед Михаила, Никита Романович Захарьин-Кошкин, был родным братом первой жены Ивана Грозного и матери Федора Ивановича Анастасии Романовны, поэтому наш кандидат в цари приходился двоюродным племянником Федору Ивановичу. В те времена это имело громадное значение. К тому же перед 21 февраля 1613 г. сторонники Михаила пустили слух, что именно его отцу Федор Иванович, умирая, завещал царство [722]. И кто поручится сегодня, четыре века спустя, что это было не так и что Борис Годунов в очередной раз не уничтожил невыгодное ему царское завещание? Известно также, что патриарх Гермоген еще летом 1610 г. предлагал в цари именно Михаила Романова, хотя тогда эта идея поддержки в обществе не нашла [723].

В то же время, поскольку Борис Годунов, как уже говорилось, продолжал в значительной мере опричную политику и преследовал древние боярские роды, то имидж «безвинно пострадавшего» молодому будущему царю тоже был обеспечен. Достаточно сказать, что детей Романовых (включая Михаила, которому тогда было четыре года) вместе с другими родственниками в 1600 г. заключили в Белозерскую тюрьму. (Даже при Сталине таких маленьких «детей врагов народа» все же не репрессировали – А. Солженицын приводит единственное свидетельство о шестилетнем ребенке, отбывавшем наказание по 58-й статье). Потом, правда, его перевели в г. Клин «под домашний арест», но с тех пор Михаил всю оставшуюся жизнь страдал от рахита и цинги [724].

При этом явной враждебности к Романовым никто не высказывал. Более того, есть сведения, что именно Михаила Романова поддержали широкие массы казаков и вооруженных «посадских», то есть народ в самом прямом и широком смысле слова [725]. Есть известия, что казаки даже осаждали подворья других претендентов на трон – Дм. Пожарского и Дм. Трубецкого [726]. Есть сведения, что позиция казаков (веривших в то, что Федор Иванович в 1598 г. действительно передал царство Федору Никитичу Романову) застала бояр врасплох и что именно казаки принудили бояр целовать крест Михаилу [727].

Есть, правда, и другое мнение: казаки поддержали Романовых, так как последние были связаны с Тушино, так что кандидатуру Михаила они поддерживали наряду с «воренком», но когда последнего Собор отверг, остановились на Михаиле [728].

Кстати, не с тем ли связан двухнедельный перерыв в работе Земского собора, что в эти дни широкие народные массы оказывали давление на другие боярские роды, настаивая на поддержке ими Михаила Романова? Как бы то ни было, если данные о позиции казаков и посадских соответствуют действительности, то события февраля 1613 г. можно назвать первой на Евразийском пространстве «цветной революцией», когда выбор народа, который не все хотят признавать, поддерживается силой. Точнее, широкие народные массы, составляя 95 % населения (именно столько в России было «тяглых» – купцов, крестьян, ремесленников… – в общем, представителей «третьего сословия»), но, не имея в силу специфики избирательной системы большинства в Соборе, вынуждены были оказывать на последний «давление с улицы».

Кстати, о революциях и контрреволюциях. Когда еще в 1930-х гг. учебник истории под редакцией известного историка «раннесталинской» закваски И.И. Минца назвал Ополчение Минина и Пожарского «контрреволюционной армией», то Сталин наложил резолюцию: «Что же, значит, армия Ходкевича была революционной?» – благодаря чему тезис о «контрреволюционности» не прошел [729]. И тут с «вождем народов» можно согласиться, хотя, подозреваю, за мою интерпретацию событий 1612 г. он бы меня тоже по головке не погладил. Так вот, я считаю 1612 год великой русской антиопричной революцией,ознаменовавшей возвращение России на европейский путь развития.

Так что именно армии Минина и Пожарского были «революционными», хотя и вопреки, очевидно, их руководителям, особенно Пожарскому. А вот армия Ходкевича, которая могла быть «революционной», явись вовремя Владислав на царство и правь он при этом в интересах России, а не Польши и Габсбургов, теперь как раз и стала «контрреволюционной».

Как бы то ни было, через несколько дней, 21 февраля 1613 г., Земский собор единогласно избрал Михаила Федоровича Романова на царство.