16 вопросов учителю дзогчена

Концепция «всемогущего Бога», которую мы находим в христианстве, очень похожа на концепцию Брахмы в древнеиндийской религии. Но тогда как брахманская философия дает ясное и исчерпывающее определение природы индивидуума, значения пути, конечного поглощения индивидуума Брахмой, то на основе Евангелий трудно составить точное представление о принципах учения Иисуса по этим вопросам.

Текст, который определяет состояние Дзогчен, уточняет только, что человек должен внутренне осуществить смысл истинного состояния существования, но он не устанавливает ничего, что касается внешнего мира. Ибо всякое определение природы внешнего, установленное посредством анализа, очень далеко от знания состояния Дзогчен, даже если логические построения и развитие субъекта качественно совершенны. По этой причине в первую очередь нужно прояснить следующий вопрос: рассматривал ли Иисус «всемогущего Бога», о котором говорят Евангелия, как принцип, присутствующий в каждом индивидууме, или же как внешнюю сущность?

Если основываться на проповедях, общих для всех христианских церквей, то Бог существует вне индивидуума. Он — всемогущий, верховный и единственный. Он создал мир и человеческий род, но затем появился грех со всеми последствиями, о которых мы знаем. Таковы основные пункты, о которых говорится; следовательно, похоже, что такой «Бог» не может быть признан как внутренний принцип индивидуума.

С другой стороны, несомненно, что такой великий учитель, как Иисус, который пожертвовал собой для других и который обладал великими возможностями и беспредельным состраданием, должен был иметь учение более глубокое и тайное. Но это невозможно будет установить с уверенностью до тех пор, пока не будут найдены подлинные тексты, объясняющие истинный принцип учения Иисуса. Только тогда мы сможем понять, осуществил ли он состояние спонтанного присутствия Дзогчен.

Вообще, практикующий Дзогчен избегает сектантских позиций типа «я — практикующий Дзогчен, он — христианин». Возведение барьеров между различными индивидуумами, различными религиями, различными народами противоречит принципу Дзогчена. Тем не менее это не значит, что практикующий Дзогчен должен воевать с тем, кто проявляет сектантство. В действительности, сопротивление чему–либо является признаком жесткости позиции.

Все религии сходятся в одном наиболее важном пункте: отношении между индивидуумом и его сознанием. Всякий человек, который начинает следовать религии, действительно движим верой или убеждением, которое сформировалось само на основе определенных потребностей и мотиваций. Эти потребности свойственны человеческому роду, так как животные, например, гориллы, не обладающие способностью понимать природу связи со своим сознанием, не знают чувства веры. Практикующий Дзогчен уважает различные способы поведения, продиктованного религиями, исходя из того, что он в состоянии понять значение связи между индивидуумом и его сознанием. Кроме этого, так как он обладает свободой состояния самоосвобождения, он считает необходимым, чтобы и другие сохраняли свою личную свободу. Он в действительности осознает, что презирать идеи индивидуума или причинять неприятности его телу, речи и сознанию есть негативный поступок, так как нарушает принцип его свободы. Поэтому он непосредственно и искренне уважает свободу других.

Но это не означает, что практикующий Дзогчен не передает знания реального состояния другим или что, когда он это делает, он хочет обусловить других. Чтобы передать знание состояния Дзогчен, он все–таки старается сделать так, чтобы другие, развивая свое сознание и преодолевая ограничения идеологической позиции, осознали истинное состояние и стали свободными индивидуумами. Он никогда не будет пытаться доказать, что Воззрение и Поведение Дзогчен — совершенны и должны быть приняты, тогда как другой способ — неправильный, и от него следует отказаться. Всякий человек, поступающий таким образом, даже если его репутация учености, добродетели и альтруизма распространилась по всему миру, не может быть подлинным практиком Дзогчена.

Итак, всякая точка зрения или позиция, которую мы отстаиваем, есть результат обусловленности и разграничения между «моей позицией» и позицией «другого». Какой бы идеологически развитой и совершенной ни была такая позиция, она только усилит барьеры между самим человеком и другими людьми, сектантство среди индивидуумов, среди религий и народов.

Когда это разграничение упрочивается и укореняется, то даже если расхваливают превосходство и престиж своей школы, своей философской системы и своего учителя, это лишь благоприятствует развитию дуализма, который является корнем перерождений. Как может оно стать когда–нибудь путем освобождения?