15 лет спустя

— Положением среди людей. Точнее, уважением. Да и люди, внесшие в обшее дело бОльший вклад, имели право на большее колличество дней отдыха. Счёт рабочим часам был и у нас, мой друг. Без этого никак. Они имели возможность приобрести изысканные украшения, более искусно сделанную одежду.

— Доисторический коммунизм. «От каждого по способностям, каждому по потребностям»… Вроде так звучало.

— Умные слова. Коротко и правильно. Олег, а куда мы идём?

— Куда идём мы с пятачком… Прости. Это я так, о своём. В магазин. Сейчас затаримся и устроим в номере пир на двоих. Или ты хочешь кого пригласить из дам?

Свар в панике замахал руками.

— Да ну тебя. Как скажешь… Я и так не совсем человек, а ты такое предлагаешь. А… Понял. Хочем меня проверить?

Белый расхохотался так, что на них стали обращать внимание посторонние люди.

— Нет, Свар. Без проверок и провокаций. Я тут подумал, вдруг тебе будет интересно узнать современные виды интимных отношений. Как же ты без новизны?

Древний удивлённо посмотрел на Белого. Потом чуть тихо проговорил.

— Не надо на эту тему, Олег. Я ВСЁ про ЭТО знаю. Порой ложусь в постель, а чужая память выдаёт ТАКИЕ воспоминания, что жить не хочется. Владелец тела был ещё тем садистом. Любил издеваться над женщинами, особенно тогда, когда знал, что его очередную жертву искать никто не станет… Не хочу я… Не будем про это.

— Прости. Глупо пошутил. Давай тогда закупимся, да и тупо напьёмся. Я не был пьяным лет тридцать, а вот сегодня это захотел. Знать не к добру такие желания…

- -

Вечером, уничтожив на двоих пару бутылок дорогущего коньяка, Олег со Сваром переглянулись и… расхохотались, понимая, что трезвые, как и были до этого.

— Самое удивительное, что это настоящий коньяк, не подделка, — Белый покрутил бутылку в руках и поставил на столик. — Что, откроем последнюю?

— Ты думаешь, что она нас приведёт в иное состояние? — усмехнулся Древний. — Вряд ли. И виной тому не качество напитка, а наш настрой. Зря мы вообще стали пить. Только перевели этот божественный нектар.

— Зря не зря, но вечер у нас удался. Посидели хорошо, да и поговорили по душам. Когда ещё такое случится?

— Ты, Олег, пессимист по натуре. Правильно о тебе говорили так в семье Кати.

Свар замолчал и задумался.

— Что, понравилась девочка? — подколол товарища Олег. — Ты ещё молодой. Вернёшься, да и попробуй поухаживать. Вдруг да получится.

Древний осуждающе посмотрел на Белого.

— Зачем ты такое говоришь, Олег? Сам ведь знаешь, что у девочки в голове только ты. Она и встаёт и ложится с мыслями о тебе. Не надо говорить о ней плохо.

— А как говорить? — внезапно разозлился Олег. — Мне скоро восемьдесят. Понимаешь? ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ!!! А ей — двадцать один. Это наивное дитя, которое втемяшила себе в башку, что я стану её мужем. Не будет такого. Не будет потому, что она — часть меня. Понимаешь? Я отдал ей всего себя. И что? Я должен жениться по факту сам на себе? Бред. По-другому не назовёшь. Я её знаю с пяти лет. Да, она повзрослела и поумнела, но не стала другой. Как бы тебе объснить… Катя не может отделить в себе привязанность ко мне от чувства любви. Это не одно и то же. А для неё — всё в куче. Я желаю ей счастья от всей души. Хочу, что бы она встретила парня, своего сверстника. Полюбила бы его, родила ему детей и зажила счастливо. Мне не надо от неё ничего. Абсолютно ничего, кроме её счастья. А эта… ждёт, когда моя супруга умрёт, что бы занять её место. Не нужно мне другого. Я люблю свою половинку. Мы с ней столько прожили и перенесли, что иногда богов благодарю, что мне так повезло. Давай заканчивать.… Одно тебе скажу — я никогда не женюсь на ребёнке. А Катя для меня всегда останеться именно такой.

— Ой, Белый, — Свар осуждающе покачал головой. — Зря ты так говоришь. Она ведь именно любит тебя. Поверь. Я, будучи в ней много лет назад, да и сейчас… она словно не из этого мира. Катя ведь только внешне девочка, а внутри… Она мудрая и умная. Знаешь, сколько она могла бы принести тебе счастья, если бы Вы были вместе. Ты бы жил совсем другой жизнью.

— А я не хочу жить ДРУГОЙ жизнью. Меня устраивает та, которой живу. И устраивает полностью моя Людмила. Именно она знает меня лучше, чем кто-либо другой, как и я её. Тебе, наверное, не понять, как можно ощущать, что человек рядом — это твоя ПОЛОВИНА. Без которой ты станешь калекой и физически, и морально, и духовно. Меня всё устраивает, и другого не желаю. Всё! Закончили этот разговор! А тебе скажу так. Хочешь помочь — начни ухаживать за Катей. Как говорят у нас в народе — «клин клином вышибают». Раз ты такой жалостливый, вот и займи моё место. Ты моложе меня и мудрее. Да с тобой девочке будет более интересно и комфортнее чем со мной. Я же буду делать всё, что бы продлить жизнь своей супруге. Понятно объяснил?

Свар в примирении поднял обе руки вверх.