15 лет спустя

Вновь та же картинка, только небоскрёбы стали вроде короче, словно оплывшие свечи. Вдали сверкали молнии и раздавались раскаты грома, а полнеба было озарено пожарами.

— Они к нам пришли через один из переходов. Многочисленные орды полулюдей-полуживотных. Даже внешне эти существа отличались от нас. К сожалению, мой народ не был воинственным, потому что у нас никогда и не было войн. Зачем воевать в одном государстве на планете? Да и преступности как таковой тоже не было. Люди работали на благо всего общества, а те единицы, кто не желал такого — уезжали в немногие сохранившиеся дикие места и там проводили своё время как им заблагорассудится. Нет, у нас не было всеобщего равноправия по труду и личным тратам. Тот человек, который трудился больше, и большими благами обладал. Конечно, и тем немногим, кто являлся отщепенцами, помогали, но было это на самом малом уровне.

Когда к нам пришли первые представители другого мира, то сразу объявили, что ЭТОТ мир теперь принадлежит им, а мой народ, если захочет выжить, должен будут подчиниться захватчикам. Я тебе уже упомянул, что мы, по природе своей, не были воинами, хотя у нас и была Стража, которая охраняла переходы и уничтожала тех, кто лез через них. Но защитников на тот момент не требовалось много, да и в обществе способность убивать совсем не была в почёте. Хотя именно эти немногие и выполнили свой долг до конца, дав людям возможность покинуть мир, когда там не осталось возможности жить.

- -

Новая сцена. Казалось, нескончаемый поток женщин и детей тянется через лес и, вступая на огороженную площадку, делая шаг к центру, просто исчезают. Вокруг — напряжённые мужчины, в руках у которых и подобие мечей, и каких-то приспособления, которые могли испускать тонкие лучи света, под которыми распадалось всё в пыль.

— Да, — вновь зазвучал печальный голос Изначального. — У нас даже не было нормального оружия. То, что ты видишь в руках у последних защитников — это расщепители материи, которые были сняты с производственных линий. А мечи… Это древнее оружие моего народа, которое, скорее, было памятью о предках, чем боевым. Кстати. В твоей голове я вижу парные клинки… Как там?… «Возмездие и Справедливость»? Да, Олег, ты меня удивил. Не думал, что с тех пор у людей что-то осталось от нас… Я лично ЭТО оружие не видел, и ничего сказать про него не могу, но каждый из таких клинков обладал своими особенностями. Это ведь наследие даже не нашего народа, а тех, от кого и мы произошли. Страшно думать, сколько им лет, а вот… живые и действующие. Цены им нет, да и оценить по достоинству такие артефакты невозможно… Береги их и не показывай другим, коль жизнь тебе дорога… Старики говорили, что в них душа нашего народа и каждый такой — ХРАНИТЕЛЬ и ЗАЩИТНИК РОДА.

- -

Очередная вспышка в голове, и Олег увидел массу плащучих женщин и немногих из мужчин, которые пытались наладить быт и порядок на новом месте. Постоянные схватки с дикими зверьми. Труд. Постоянный труд, чуть ли не круглосуточно, для одной цели — выжить любым способом.

Последний взгляд на ровную площадку посреди леса, через которую перестал литься поток людей. Мужчины, до боли в руках удерживающих оружие, и всматривающихся в центр перехода. И вот… мерцание и словно вспышка в средине круга, а потом… голос единственного Старейшины, который перешёл на эту сторону.

— Переход закрыт и запечатан навечно с той стороны. Больше нам ждать некого.

Древний старик прошёл в центр и, что-то негромко нараспев проговорив, высыпал из блеснувшей металлом фляги на землю, а потом, разрезав ножом ладонь, полил всё своей кровью. И снова мерцание и еле видимая вспышка…

— Вот так и был закрыт последний переход из моего родного мира. Больше оттуда к нам никто не прошёл. Спустя годы некоторые смельчаки пытались пробиться домой, что бы узнать судьбу, постигшую Родину, но, оказалось, что всё наглухо запечатано и та линия миров более недоступна. Кстати, как позже выяснилось, то на этой земле мы не одни такие, кто бежал от других захватчиков. Кроме нас были ещё представители двух миров. Но это стало известно спустя века. А в этот момент у всех спасшихся было много чувств — и радость от возможности продолжать жизнь, и скорбь по тем, кто остался на ТОЙ стороне. Старики, все, за единственным исключением, да и почти все мужчины, остались на Родине, давая можность уйти остальным…