1356

Томас оставил свой меч у Женевьевы, потому что вход в монастырь вооруженным людям был запрещен, но за поясом у него висел короткий нож, и он его вытащил, обхватил левой рукой шею брата Майкла, а острие ножа приложил к его горлу. Брат Майкл издал звук, как будто задыхается, и этот звук остановил городских стражей.

- Отойдите, - сказал им Томас, - или я убью монаха.

- Если ты сдашься без боя, - сказал Томасу Роланд де Веррек, - я попрошу графа Лабруйяда, чтобы обращался с тобой мягко, - он помедлил, как будто ожидая, что Томас опустит нож.

- Взять его, - приказал он стражникам, после того как нож остался у горла брата Майкла.

- Хочешь его смерти? - прокричал Томас. Он плотнее сжал горло юного монаха, и тот взвыл от ужаса.

- Обещаю награду тому, кто его возьмет, - провозгласил Роланд де Веррек, делая шаг вперед. Мысль о награде возбудила студентов, которые с широко открытыми глазами наблюдали за драмой, неожиданно оживившей лекцию по теологии.

Они издали рычание, как охотники, увидевшие добычу, и повскакивали со скамеек, спеша захватить Томаса.

- Он покойник! - заревел Томас, и студенты остановились, опасаясь, что вот-вот брызнет кровь монаха. - Скажи Женевьеве, - прошептал Томас на ухо брату Майклу, - чтобы присоединилась к Карилу.

Женевьева, которой, как женщине, было запрещено входить на территорию монастыря, осталась в таверне с Хью, Галдриком и двумя латниками.

- Господи Иисусе, спаси меня! - выдохнул брат Майкл, и Томас отпустил его и левой рукой толкнул в объятья студентов, а потом побежал налево, в еще один открытый коридор.

Преследователи снова взревели, улюлюкая и вопя. Доктор Люциус закричал, призывая к порядку, но понапрасну, и Томас услышал шаги, увидел справа дверь и распахнул ее.

Это была уборная! Три монаха сидели на стульчаках, взгромоздившись на каменные скамьи, что шли по бокам вонючего помещения, а в дальнем конце в арочном проеме находилась дверь.

Монахи взглянули на Томаса, но не помели пошевелиться, и он схватил одного за бороду и бросил его, с голым задом в нечистотах, на пол.

Сделав то же самое со вторым монахом, он побежал к дальнему концу комнаты. Преследователи наполнили уборную, споткнувшись об упавшего монаха, а Томас выбежал через дверь. Она не была заперта.

Впереди простирался проход с дверьми по каждой стороне. Монашеские кельи? Он бежал с трудом, проклиная старую рану в ноге, из-за которой был не так быстр, как раньше, но ему удалось оторваться от преследователей. Он ворвался через дальнюю дверь с задвижкой на внешней стороне.

В комнату, которая оказалась прачечной с большими каменными чанами, кувшинами и кипами одежды. Он сбросил одежду на пол, толкнул следующую дверь и оказался в примыкающем к помещению маленьком огородике.

Там никого не было, как не было и выхода, за исключением двери, которой он только что воспользовался, а люди кричали в проходе, они были близко, слишком близко. Дождь усилился.

Высокая стена загораживала одну сторону сада, и Томас подпрыгнул, схватился за верхний ряд камней и с помощью своих мускулов лучника подтянулся. Он забросил вверх ногу, залез на стену, встал и побежал по ней туда, где она упиралась в скат черепичной крыши.

Люди высыпали в огород, когда он взбирался по крыше. Из-за дождя черепица стала скользкой, и он упал за несколько мгновений до того, как добраться до конька крыши.

- Он там! - с энтузиазмом прокричал ирландец Кин.

- Направляется в сторону кухни!

Томас оторвал кусок черепицы с крыши и швырнул его в студентов, потом еще один. Кин изрыгнул поток грязных ругательств, пригнулся, а Томас уже взобрался на конек крыши и побежал, скрываясь из вида, но слышал, как студенты кричали и улюлюкали в пылу охотничьего азарта.

Преследовать англичанина-еретика было гораздо веселей, чем обсуждать четыре основные добродетели или необходимость крещения младенцев.

Мимо Томаса просвистел арбалетный болт, и он посмотрел влево, заметив человека в ливрее городской стражи, перезаряжающего свое оружие, стоя на помосте возле церкви.

Проклятье. Он сел на конек крыши, потом соскользнул вниз по грязному скату, пока его ноги не врезались в маленький каменный парапет.

- Он в трапезной! - прокричал какой-то человек.

Томас оторвал еще один кусок черепицы и подбросил его высоко и далеко сквозь дождь и над крышами, не прицеливаясь. Он услышал, как черепица ударилась о дом, и звон осколков.

- В другую сторону! - призвал голос. - Он на помещении капитула! Начал звонить колокол, потом к нему присоединился еще один, и Томас услышал шаги на противоположном скате крыши.

Он оглянулся направо и налево, не увидев легкого пути для побега, и внимательно всмотрелся в низкий каменный парапет. Под ним был еще один сад, небольшой и густо засаженный фруктовыми деревьями.

- Налево! - прокричал голос где-то позади него.

- Нет, он пошел в эту сторону! - это был ирландский студент Кин, и он говорил очень уверенно. - Сюда! - прорычал он. - Я видел ублюдка!

Томас вслушивался, как шум погони затихал. Кин увел их в совершенно неправильном направлении, но опасность для Томаса еще не миновала.