13 разных историй

Я подвинулся, и новенький сел рядом. Он погладил свой рог, чтобы тот прижался ко лбу, но из этого ничего не получилось. С тех пор мы стали сидеть вместе. Ничем особым Елкин не отличался. Как и мы со Смаковым, получал тройки и четвёрки, а пятёрки редко, но за ними, как и мы, не гонялся. На переменах, как и все, валился в «кучу малу» и дёргал девчонок за косы. Он тоже, как и мы с Лёвкой, любил кино про войну и разведчиков и вообще ничем таким не был похож на сына клоуна. Мы со Смаковым уже подумывали — не наврал ли он всё это про цирк, чтобы нам было завидно, но потом увидели на улице афишу с клоунским. лицом и прочитали: «Весь вечер на манеже Евгений Ёлкин». Получилось — правда.

Новенький не вертелся и не болтал, как Смаков, и Зинаида Антоновна его от меня не отсаживала. Ёлкин хорошо шёл по физкультуре и неплохо отвечал географию. Ещё бы! Он её всю изъездил!

Один раз он сказал нам с Лёвкой :

— Парни, хотите пойти в цирк?

Кто же не захочет в цирк, да ещё бесплатно?

Ёлкин осмотрел нас так, будто увидел впервые, и вздохнул.

  — На вечерний вас не пустят, а на утренник — отец скажет администратору, и вы пройдёте.

И вот в воскресенье мы отправились в цирк.

На всякий случай мы пришли почти за час до начала, но у входа уже стояла толпа людей, которые кидались к нам с криком, нет ли у нас лишнего билетика. Но у нас с Лёвкой вообще не было никаких билетов, и мы уже забеспокоились, сумеет ли нас провести Серёга.

Скоро он отыскал нас и повёл за собой, но не в те двери, куда входили все, а с другой стороны, где под полочкой с пожарными касками и разными топориками сидел строгий старик с усами и никого не пускал без пропуска. Но Серёгу Елкина он, наверное, знал, потому что тот прошёл мимо и старик ему ничего не сказал.

— Стойте тут, парни. Никуда не подавайтесь! — крикнул нам Серёга и исчез.

Мы и не думали никуда уходить и стали ждать. Шло время, а наш Ёлкин не возвращался. Старик с усами делал вид, что дремлет, а сам поглядывал на нас сквозь щёлочки глаз. Может, быть, он боялся, как бы мы не унесли топорики или каску. Но нам было не до того. Нас трясло при мысли о том, что Серёга забыл про нас и не придёт.

 Послышался второй звонок, и мы уже подумали, что всему конец, когда он появился. Серёга был не один. За ним шёл человек, о котором бы каждый дурак догадался, что это клоун. Только взглянув на него, уже можно было обхохотаться. Нос — загнутой морковкой, на голове рыжий кок. Пиджак в широченную клетку, брюки узенькие, а туфли длинные, как лыжи.

Мы сразу узнали, что это Евгений Елкин, и заулыбались, а Серёга показал нас и сказал так, будто с ним был самый нормальный отец :

— Вот они, мои товарищи, папа.

  — Здравствуйте. — Клоун кивнул головой и по очереди протянул нам руку.

Я буркнул «здраст», а Лёвка Смаков, хотя его все в классе и называли клоуном, на самом деле с настоящим клоуном никогда знаком не был и потому покраснел до ушей, чего вообще-то с ним почти не случалось. 

—  Пропустите, пожалуйста, Дмитрий Борисович разрешил, — сказал ковёрный строгому старику и ещё раз кивнул в нашу сторону.

Молча мы двинулись за Серёгой, который повёл нас на места.

Мы уселись в первый ряд у самого барьера и стали ждать, когда нас оттуда прогонят. Серёга сказал, что это места директора и на них, возможно, никто не придёт. К нашей радости, так и случилось: мы просидели там до конца представления. Нам было хорошо. Когда скакали джигиты, на нас летели опилки и мы слышали, как пахнут лошади, а когда на качелях качался лев, — он качался над самыми нашими головами, и уж если бы спрыгнул, так обязательно на нас с Лёвкой.

Но больше всего нам понравился ковёрный Евгений Елкин. Мы со Смаковым так смеялись, что я потом дома до ночи пил воду, чтобы прошла икота. Лёвка отбил мне все коленки и только и кричал: «Вот даёт! Ну, силён!..Ой, бродяга!..» — так ему нравился ковёрный. И вовсе не потому, что это был отец нашего Ёлкина — Серёга сидел отдельно от нас у бокового прохода, — а потому, что и правда от этого ковёрного можно было лопнуть со смеху.

Начал Евгений Ёлкин с того, что выехал на маленьком мотоцикле, который сразу же взорвался, а клоун взлетел в воздух и, упав, стал проверять, не отвалились ли у него голова и ноги... Потом он принялся собирать мотоцикл, но никак не мог понять, какая часть куда подходит. Наконец собрал и стал снова заводить. При этом машина стреляла, как пушка, а клоун при каждом выстреле в ужасе отлетал в сторону. Тогда он решил подползать к мотоциклу незаметно, но тот вдруг завёлся сам и поехал к выходу. Клоун завопил: «Милиция! Грабят! . . Ищейку!» — и побежал за машиной. Тут выскочила маленькая мохнатая собачонка и кинулась за ковёрным. Он, споткнувшись, упал, а собачка схватила его за штаны, сорвала их и побежала к выходу. Бедняга Евгений Ёлкин захромал за ней, придерживая широченные полосатые трусы.