13 проклятий

Она упала в яму – это ясно. Под ней валялись поломанные ветки и корни, похожие на отрубленные конечности. Все тело болело, будто ее избили. Рыжая провела рукой по земляным стенам ямы и судорожно сглотнула. Влажная земля липла к пальцам. Отовсюду торчали корни разной толщины. Собравшись с духом, она встала и подняла глаза, готовая принять то, чего все больше страшилась: яма могла оказаться Катакомбой Висельника, одной из семи глубоких провалов в лесу, имеющих дурную славу. Катакомбы существуют только в мире смертных или есть и в царстве фейри? Вертевшийся в голове вопрос почти сразу исчез: ветки, которые беспорядочно прикрывали яму, находились не более чем в шести футах над ней.

Сквозь дыру, в которую она провалилась, лился солнечный свет. Нет, это не катакомба. В голове немного прояснилось, и Рыжая стала размышлять логически. Снова проведя руками по земляным стенам, она заметила то, что упустила в первый раз: если не считать корней, стены гладкие, а значит, не сами собой образовались. Яма вырыта с определенной целью.

Это ловушка.

Рыжая села, стараясь успокоиться и не обращать внимания на дрожащие от прилива адреналина руки и ноги. Она попадала в ситуации и похуже и знала, что самое губительное – паниковать. Быстро прикинула размеры ловушки. Диаметр – метра полтора, высота – около трех. Если хорошенько поразмыслить и прикинуть, что тут пригодится, можно выбраться. Рыжая вытащила нож и что есть мочи вонзила в земляную стену. Налегла на рукоять: сидит крепко. Должен выдержать ее вес. С усилием вытащила нож, поднялась и стала искать первую точку опоры.

В темном углу что-то шевельнулось. Рыжая мгновенно замерла. Глупо, но она даже не подумала, что в западне может быть кто-то еще. Напряженно вслушиваясь, шагнула. Кроме шороха под ногами снова какой-то тихий звук. Поскуливание. Она медленно опустилась на колени, взяла упавшую сверху длинную тонкую ветку и стала осторожно разгребать и отодвигать листья. Раз, другой, и Рыжая увидела жалкого исхудавшего лисенка – одни ребра и шерсть.

Зверек посмотрел на нее в ответ тусклыми глазами, в которых не было надежды, словно уже сдался и ждал смерти. И, похоже, ждать оставалось недолго. У нее мелькнула мысль о воде в фляжке. Но Рыжая заставила себя забыть жалость и отвела взгляд. Нужно спасаться самой. Если лисенок умирает от жажды, значит, он в ловушке уже несколько дней. Ее может постигнуть та же участь.

Вскоре она нашла то, что искала, – толстый корень, выступающий из земляной стены, чуть выше пары футов от дна ямы. Проверила, навалившись всем весом, – держится крепко. Встав на него, стала нащупывать, за что еще можно ухватиться. Ее цепкие пальцы коснулись чего-то холодного и шероховатого: камень, вросший в землю. Ободренная, Рыжая отступила назад. Теперь нужно было воткнуть что-то между корнем и камнем, чтобы получить еще одну точку опоры. Опустившись на четвереньки, она стала шарить вокруг. Идеально годилась бы толстая ветка – палка, которую можно заострить ножом и вбить в стену.

И вот тут Рыжую ждала вторая находка. Роясь в куче сухих листьев, она кое-что нащупала. Еще не видя, она почему-то уже поняла, что это. Достала, поднесла к свету, и по коже побежали мурашки. Желтая туфелька. Детская… расшитая крошечными цветочками. Должно быть, принадлежала маленькой девочке. Малышка… не больше трех-четырех лет, попала в эту яму… сидела одна в темноте… Что с ней случилось? Внезапно Рыжей стало страшно. Она вытряхнула из туфельки грязь и какое-то время просто сидела, уставившись на нее. Туфелька явно лежала тут давно. Кожа местами сгнила, но ярлычок внутри подтверждал – это обувь из мира людей. Рыжая вздрогнула и выронила ее. Ее носил ребенок, ребенок с именем и семьей. Чья-то дочь. Может быть, чья-то сестра. Такой же ребенок, как Джеймс.

Рыжая пыталась убедить себя, что, кто бы (или что бы) ни устроил западню, это наверняка было сделано, чтобы добывать еду, ловить диких животных. Ребенок, скорее всего, упал в яму случайно – но тогда, если малышку спасли, почему туфелька осталась здесь?

Встревоженная, Рыжая взглянула на лисенка. Зверек наблюдал за ней пустыми янтарными глазами. Кем бы ни был вырывший ловушку, ему вряд ли понадобится это жалкое существо – кожа да кости. Даже воронам тут нечем поживиться. Хоть Рыжая и решила, что это ее не должно трогать, она просто не могла позволить ему умереть. Медленно подойдя, она опустилась на колени рядом с лисенком. Тот посмотрел на нее снизу вверх, попытался отползти и издал что-то вроде слабого рычания. Это обнадеживало – в зверьке все еще теплилась воля к жизни. Рыжая достала из рюкзака фляжку и маленькую жестяную походную миску, из которой обычно ела (когда была еда). Налила в миску немного воды, стараясь не перелить – вдруг бедняга вылакает слишком быстро. Окунула пальцы в воду, дала нескольким прохладным каплям упасть на горячий, сухой нос лисенка, потом поднесла миску прямо к его пасти и отодвинулась. Она сделала все, что могла. Теперь все зависело от лисенка.