13 минут

Но, произнося эти слова, она осознавала, что это ложь. Она бы рассвирепела. Бекка считала, что это их место. Это они туда приезжали. И кто эта девушка, с которой он так классно дружил, что даже ни разу о ней не упомянул? Между ними что-то было? Эмма. Наверное, круче нее и старше. Не жалкий подросток, как Бекка.

– Это вранье, и ты это знаешь, – сказал он, прикуривая очередную сигарету.

Он дрожащей рукой протянул ей пачку. Она взяла сигарету. Ее не волновало, что скажет мама и что журналисты могут это увидеть.

– Я не хочу делать это здесь, – продолжил он.

– Делать что? – Не говори этого, не говори этого! – Ты меня больше не любишь? – Вот и он, вопрос, произнесенный плаксивым голосом.

– Все не так просто. – Он старался не смотреть ей в глаза. – Ты мне все еще небезразлична. – Он топтался на месте, в то время как Бекке казалось, что вокруг все замерло. Он собирался это сделать. На самом деле. – Но последние пару недель были хреновыми. Для нас обоих. Думаю, нам нужно какое-то время не видеться. Все обдумать. Ну, знаешь…

Она не знала. Она не хотела этого знать.

– И это на похоронах Ханны… – Она больше ничего не смогла выдавить из себя.

– Я не хотел делать это здесь.

Это прозвучало так жалко. Он был жалким. Вдруг ее захлестнул гнев.

– Какого черта ты вообще сюда пришел? – спросила она. Джейми и Таша оглянулись – ее голос, будто нож, резанул воздух. – Зачем?

– Я подумал, что ты можешь…

Этот вопрос поставил его в тупик, и Бекке это понравилось. Она прервала его – что бы он ни собирался сказать, это было фигней:

– Ты меня хорошо знаешь. И ты знал, что я захочу об этом поговорить. Так зачем ты пришел, если не хотел делать это здесь?

– Я не подумал, – пробормотал он.

– Эй, вы там! – попытался вмешаться Джейми, но Бекка метнула на него такой взгляд, что он сразу умолк.

Это было не его дело, он не был ее отцом и не ее он вытаскивал из реки. Так что ему лучше заткнуться.

– Ты пришел сюда не ради меня. Ты пришел ради себя. Хотел, чтобы тебе полегчало, и ты знал, что я не буду устраивать скандал на похоронах моей лучшей подруги. – Она сделала глубокий, прерывистый вздох и вытерла слезы. – Думаю, тебе лучше уйти. – Она развернулась и пошла к воротам, все еще держа в руке сигарету.

– Бекка! – окликнула ее Таша.

Она не остановилась. И она не могла оглянуться. Если бы она это сделала, Эйден понял бы, что ее сердце разбито. Она прислонилась к стене и глубоко затянулась, хотя заметила поблескивающие в кустах объективы камер. Ей было все равно. Да пошли они все.

Она выпустила дым, обжигавший легкие. Ее руки дрожали, а ноги так просто тряслись.

– Патрульные уже едут туда? Мне приехать?

Она краем уха слышала, как полицейский разговаривал по рации, расхаживая в нескольких футах от нее. Эйден действительно это сделал. Он ее бросил.

– Пресса уже в курсе? Они просто оставили здесь пару своих машин.

Она не могла определить, что было для нее более сюрреалистичным – смерть Ханны или то, что Эйден ее больше не хочет. Может, Ханна над этим посмеялась бы. Может, она бы подумала, что Бекка это заслужила.

– Я уже еду.

Нет, она бы не стала смеяться. Ханна была не такой. Она повела бы Бекку выпить горячего шоколада, взяла бы им по куску торта и слушала бы Бекку, а та плакала бы, курила и говорила о любви и коварстве. Она бы нашла подходящие слова. Ханна очень хорошая. Ханна была очень хорошей.

Теперь слезы потекли ручьями.

43

Выдержка из газеты «Брекстон Сэтеди Геральд», суббота, 6 февраля