«13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Затем патриарх и Пселл вышли к родственникам и объявили волю императора. Для всех присутствующих она была совершенно неожиданной – Исаак I Комнин назначил императором не брата Иоанна, а совершенно постороннего ему, более того – тайного и опасного конкурента Константина Дуку. Все были ошеломлены, но противиться последней воле «умирающего» не осмелились.

Только царица, интуитивно поняв, что здесь все нечисто, с яростью набросилась на Пселла с криком: «Много обязаны мы тебе за совет! Хорошо же ты отплатил нам, убедив императора перейти к монашеской жизни и отдать власть чужому человеку!» Царица умоляла своего супруга пожалеть ее и детей, которым отныне придется оставить царский дворец и вести жизнь сирот, но император был непреклонен. На ее упреки в адрес Пселла он спокойно объявил придворным, что жена по обычной для женщин привычке не дает ему выполнить благое намерение, и слово его непреложно[23].

Почему был сделан такой неожиданный и несуразный выбор – остается только гадать. Нет сомнения, что имя Константина Дуки нашептали царю в минуту, за которой, как ему казалось, он должен предстать пред Богом. И просто невероятно, что Лихуд и Пселл обошлись одними уговорами – очевидно, они ссылались на опасности, грозящие при другом кандидате на царство императрице и родственникам Исаака I; возможно, и даже почти наверняка, угрожали. Трудно представить, что «птенцов гнезда Керуллария» пугали такие «мелочи», как физическая расправа над несколькими людьми, пусть и царскими родственниками. И совершенно невероятно, что Исаак Комнин мог игнорировать права на императорский титул своего брата, доброго, умного и порядочного человека, без веских причин, самой ходовой из которых могла быть только смерть Иоанна и всех остальных родственников.

Правда, по другой версии, Исаак I первоначально позвал к себе брата, куропалата (попечителя дворца) Иоанна и предложил тому царский венец, на что получил категоричный отказ. И только после этого Комнин якобы распорядился передать власть Константину Дуке[24]. В принципе такое событие также могло иметь место, и оба сообщения утрачивают противоречие друг по отношению к другу, если мы допустим, что со стороны партии Лихуда—Пселла могла быть проведена предварительная беседа, обильно насыщенная угрозами, не только с царем, но и с Иоанном Комнином.

Едва все вышли из покоев, чтобы дать Исааку спокойно отойти в лучший мир, как ему неожиданно стало… легче. На следующий день царь почувствовал, что болезнь уходит. Он встал, прошелся по комнате и, вообще, понял, что выздоравливает. В его уме возникли сомнения в правильности ранее принятого решения, и он уже начал передумывать принимать постриг. Но все изменил интриган Пселл.

Предвидя опасность, он немедленно появился близ императора и начал уговаривать того не изменять ничего из объявленного ранее. Пселл заявил Исааку I, будто на основании его слов о назначении Дуки своим преемником тот уже надел пурпурные туфли, а собранные сановники уже провозгласили Константина Римским императором – отступать некуда. Наверняка он добавил еще чтото, сыграв на благородстве и любви императора к своим близким. А рядом с Комнином сидел патриарх Константин Лихуд, мягко, но настойчиво убеждая царя в том, что человек, принявший решение посвятить себя Богу, не может ничего внезапно изменить, если, конечно, сохранил в своей душе страх Божий[25]. Оба они отлично знали, что прямой и честный Исаак Комнин никогда не откажется от своих слов и ни за что не признается супруге, будто поступил так под влиянием чужих речей. Для них это была беспроигрышная игра…

Призвали Константина X Дуку, которого публично, под слезы и плач родственников император объявил новым Римским царем. Затем Исаак I Комнин принял постриг и отправился в монастырь. Еще более года прожил Комнин в качестве монаха Студийской обители и лишь потом отдал Богу душу, терзаемый в конце дней тем, что был так легко обманут. А его супруга Екатерина и дочь Мария приняли монашеский постриг и прожили еще долгую жизнь в монастырской обители. Так свершился тихий дворцовый переворот, гибельный для Византии.

По счастью, род Комнинов не угас и через 20 лет даст великолепный плод в лице спасителя Римской империи, одного из самых выдающихся императоров Византии, Алексея Комнина. А пока царская власть рассыпалась в неумелых руках слабых представителей новой династии Дук.

Династия Дук

II. Император Константин X Дука (1059—1067)

Глава 1. Слабость царской власти и торжество «византийского папизма»

52летний Константин X Дука, взошедший на царский престол, ранее украшенный блистательными фигурами настоящих императоров, являл собой образ жалкого подобия великих предшественников. Тонкий эстет, обаятельный в общении, он слыл слабовольным человеком и не блистал самостоятельностью мышления.