12

– Кто бы сомневался. – Закивал магистр. – Но, разговор не о том, в чьих книгах больше знаний. Об одном избраннике сферы хочу тебе рассказать.

– Что же такого особенного в том избраннике. – Торрин заинтересованно подался вперед.

– Сфера выдала имя новичка. Никому не известного юноши, не зукандарца даже. И тут же, не дожидаясь результата испытаний, присвоила ему высший статус.

– Верховного хранителя, говоришь, избрала? Где этот человек сейчас?

– Мы поручили ему обычное задание для новичка, естественно, ничего ему не сказав, про решение сферы.

– Потерять власть побоялся. Ай-яй-яй. – Торрин предосудительно зацокал языком. – Ты хоть понимаешь, что посвяти ты его вовремя в сущность вашего общества, мы, быть может, сейчас обладали бы весьма и весьма ценной информацией. Которая, не исключено, позволила бы избежать многих и многих неоправданных жертв в борьбе с мопрами.

– Знаю, я. – Отмахнулся Каритх. – Что сделано, то сделано. И потом, его позвал в ученики сам Дапоруст. Что я должен был делать? Это вполне естественно, что я решил лишний раз удостовериться в его благонадежности. Да, и пока он не знает про выбор сферы, он может стать полезным разведчиком на вражеской территории. Тем более, что враг воспринимает его за своего!

– Не там ты врагов ищешь. – Покачал головой Торрин. – Нам нужно встретиться в твоих казематах, организуй и сообщи мне, где и когда. А я брошу клич верным людям. Дольше болтать здесь не стоит, от долгих бесед у стен уши отрастают.

Торрин встал, поклонился магистру хранителей и вышел.

Игровой мир. Территория протектората Тубринских старейшин (Тубриния).

Брунар оглянулся на оставленный позади лес, еще видимый тонкой полоской на горизонте, затем перекинул взгляд на редеющую траву лугов, постепенно переходящих в бесплодную желтизну пустынных песков:

– Вихрей почти не видно, буря сходит! Эх, не буду ли я тосковать по бескрайним пескам, сидя в уютной клетке своего дома….

– Ты же свободен. – Ответил Слаш на высказывание товарища. – Кто тебе мешает бродить по этим самым пескам, если уж такая ностальгия.

– Ни кто, конечно. – Брунар хлопнул Слаша по спине, после чего обратился к Максиму, беседующему о чем-то в полголоса с Александром. – А ведь придем скоро! Вон там, на горизонте, если приглядеться, видны небольшие возвышения. Там и есть Тубрин.

– Сегодня не дойдем. – Прокомментировал сэр Робус. – А ведь там, вроде как, тоже могильник имеется, а, Брунар?

– Точно так! – Брунар с тревогой посмотрел на Робуса. – А ведь ты прав. Раз сегодня не дойдем, то лучше здесь остановиться, подальше от этих щупальцеголовых.

– Значит привал? – Недовольным голосом спросил Максим. – И так слишком долго идем. Вы хоть уверены, что этих тварей может оказаться много? Я думаю с тремя, пятью, мы запросто справимся!

– Прошло довольно много времени, – отозвался Брунар, – могло и больше пяти выползти. Никто ж не знает, по сколько их туда заключали.

– Заключали? – Александр вопросительно глянул на Брунара. – мне казалось, речь идет о могильниках, то есть о захоронениях.

– Я об этом не думал. – Пожал плечами Брунар.

– Как ни странно, я тоже. – Согласился Робус. – Но, в одной из библиотек читал, что именно заключались туда мопры, вполне дееспособные, все еще рвущиеся в бой, так сказать.

– Однако, все называют это могильниками. – Подытожил Максим. – Надо будет расспросить у знающих людей.

– Так мы идем, или не идем? – Айнагул уперла руки в бока и смерила скучковавшихся мужчин неодобрительным взглядом. – Вы определитесь уже, а потом и беседуйте сколько угодно. Не то мы тут с Маргат, стоим и ни как понять не можем, разбивать нам лагерь или нет!

– Разбивать! – Почти хором ответили мужчины, и вновь окунулись в обсуждение философского смысла затронутых понятий. И лишь явно скучающий от подобных разговоров Дарус, вызвался помочь двум женщинам в обустройстве привала.

Айнагул не спала. На протяжении последних пары часов, девушка все время чувствовала чье-то незримое присутствие. Как будто кто-то весьма далекий, пристально наблюдает за одним из её спутников, бросая на неё лишь редкие любопытные взгляды. Со стороны оставшегося далеко позади Бриллиантового леса, надвигался тяжелый грозовой фронт и от его вида, на душе становилось еще более тоскливо и страшно.