12 встреч, меняющих судьбу. Практики Мастера

Доверившись провожатому, я все же размышлял о том, как пройдет наш путь. Завернем к городскому пляжу? Но там детский лягушатник с долгим входом. Пойдем к скале за излучиной реки? Все будет наоборот – зайдешь в воду и уже по колено, еще два шага – и скроешься с головой. Перелезем через забор, чтобы попасть на пляж военного санатория? Выберем место у крепости, где сильное течение и пороги? Но мы шли дальше. Оставили за спиной детскую и взрослую поликлинику. Вот сейчас завернем за угол? Нет. Еще дальше, в сторону деревообрабатывающего завода.

– А! Идем к мосту! – вырвалось у меня.

Дед улыбнулся и кивнул. Мне стало радостно от моей наивной находки, которая показалось такой важной. Такой подростковый настрой, живость ума, даже легкая пружинистость походки. Интересно, я наблюдаю кратковременный эффект от упражнения или наоборот – возвращение к своей естественности?

Оказались на небольшой площади. Налево шла дорога к моей гостинице, прямо перед нами – черная пасть проходной завода, которая скоро оживет. Нам же осталось повернуть направо, подняться на пригорок, с которого я так любил сигать на велосипеде, и оказаться у моего самого любимого места в городе.

Здесь река Вуокса впадает в Ладогу, крупнейшее озеро Европы. Когда-то я стучал колесами велика по деревянному мосту, чтобы добраться до заповедного местечка с прозрачнейшей водой, раками и бескрайними полянами черники. Купать здесь я никогда не оставался. Это мне казалось делом взрослых. Сейчас мне можно. Ведь я взрослый как раз и есть.

Глава 63

Деревянная вышка, выстроенная причудливым углом: то ли место спасателей, то ли советские эксперименты в дизайне. Около нее спуск в воду. Дед начал раздеваться, стаскивая заношенные портки, обнажая седую растительность на теле. Я наклонился потрогать воду. Студеная. Разулся. Попробовал ногами, те сразу же занемели. Впрочем, для середины сентября даже тепло.

Разделся, встал голый у кромки.

Сырые сваи моста.

Маслянистая густая река перекатывалась передо мной.

Здесь прошло мое детство. На берегу этой воды, выше по течению на несколько километров.

Тут купался мальчик. ОН верил в себя, любил родителей и был убежден – его ждет удивительная судьба.

Куда делись эти мечты?

Что стало с тем мальчиком?

Вернется ли он ко мне?

Ответа не было.

Я разбежался и прыгнул в реку.

Глава 64

Тело обожгло холодом. Я засуетился, как собака, которая учится плавать. Замельтешил, силясь согреться. Вылезать, тем не менее, не хотелось. Я нырнул, открыл глаза, ничего не увидел, кроме темноты, и поплыл под водой что есть сил. Вынырнул у опор моста. Схватился за железную скобу, что связывает одну балку с другой. Глянул через плечо на деда. Тот неспешно вошел в воду и заскользил легко, отдуваясь.

Я подтянулся, встал на одну балку, другую. Вылез на мост. Пошлепал по нему, сбрасывая с себя руками холодную воду и растирая тело. Было холодно. А еще я давно не чувствовал себя таким счастливым.

– Ну как ты, старый? Не замерз? – окликнул я своего знакомого, чьего имени не знал и узнавать смысла не было – мы прекрасно без этого обходились.

– Так а чего мерзнуть? Ты на улице поживи, везде будет тепло, – ответил дед.

– Вылезай давай. Пойдем чай пить! – поманил я его.

– Вон оно что. Уже, считай, вылез, – сказал дед и поплыл к берегу.

Я натягивал одежду на мокрое тело. Отряхивал песок с ног, понимая, что все равно унесу его в ботинках, а в порванный – начерпаю снова, с лихвой. Трепал себе короткий ежик волос, раскидывая брызги. Дед же степенно одевался, снимая одежду с ближайшего куста, словно доставая из шкафа.

– А откуда у тебя манеры такие? – недоуменно спросил я.

– Так я музыкантом был, на духовых играл. Весь Союз объездил с оркестром, – пояснил дед. И легко насвистел знакомую мелодию.

– Что это? Не могу вспомнить.

Дед защелкал пальцами и, пританцовывая, запел приятным баритоном:

По воле рока так случилось
Иль это нрав у нас таков,
Зачем троим, скажи на милость,
Такое множество врагов?
Но на судьбу не стоит дуться,
Там, у других вдали, Бог весть,
А здесь у нас враги найдутся,
Была бы честь, была бы честь.

Я заулыбался. Начал раскачиваться в такт и прихлопывать. Достаточно придурковатое зрелище – бомжеватый старик поет посреди ночи у реки, а мужичок рядом полуголый не просто пританцовывает, еще и подпевает.

Да, припев мы исполнили вдвоем:

Не вешать нос, гардемарины,
Дурна ли жизнь иль хороша.
Едины парус и душа,
Едины парус и душа,
Судьба и Родина едины.

Рассмеялись.

– Ну что, где там твой чай? – переспросил дед.

– Сейчас, будет. Пойдем, выше поднимемся. Я из гостиницы вынесу, – махнул я рукой, указывая направление.

– Пошли, коль не шутишь.

Мы пошли вверх по тихой ночной дороге. На душе было просторно. Будто она очистилась, как в бане побыла.

Глава 65