12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»

Днем 27 июня 11-я бронетанковая английская дивизия захватила плацдарм на реке Одон, у Бюрона. В этой ситуации лишь огневой налет дивизиона реактивных шестиствольных минометов, срочно переброшенного из резерва I танкового корпуса СС, позволил предотвратить прорыв фронта, причем под залп попали два приблизившихся к позиции минометов вражеских танка – случай достаточно необычный. Всё же отдельные танки противника прорвались к Верзону, где размещался штаб дивизии СС «Гитлерюгенд». Кроме того, Верзон был ключевым пунктом обороны, который нужно было удерживать любой ценой. Грязные и голодные гренадеры из трех батальонов, насквозь промокшие под проливным дождем, с холодной решимостью выслушали приказ с требованием защищать Верзон до последнего патрона. Нужно было удержать этот пункт до подхода сил II танкового корпуса СС. Здесь, в условиях тотального материального превосходства противника, немцы применили тактику, опробованную ими еще на Восточном фронте. Они подпускали врага практически вплотную, а потом открывали огонь на поражение; прежде чем английская артиллерия открывала огонь, немцы меняли позиции. Такая тактика позволяла частично компенсировать численное превосходство противника и ввести его в заблуждение относительно численности обороняющихся. Но панацеей она быть никак не могла, что и проявилось в дальнейшем. Новый кризис возник, когда 11-я танковая дивизия британцев прорвала оборонительные порядки дивизии «Гитлерюгенд». Под удар попал дивизионный штаб и тыловые службы. Штабисты с панцерфаустами в руках вступили в бой. Англичане потеряли несколько танков, уничтожив при этом единственную немецкую противотанковую пушку и один танк Pz-IV. Упорный бой шел до утра с переменным успехом. По данным Мейера, противник был остановлен всего в двухстах метрах от дивизионного командного пункта. Все, кто мог сражаться, были брошены на передовую. Несмотря на тяжелую ситуацию, Мейер отклонил указание I танкового корпуса СС о переносе своего командного пункта дальше в тыл, считая, что в таком бою командир должен быть вместе с солдатами. Только после стабилизации положения дивизионный командный пункт был переведен в Кан.

Преодолевая немецкое сопротивление, буквально выдавливая немцев, англичане медленно продвигались вперед. Главной их целью была высота 112. Высота 112 представляла собой плоский холм, без каких-либо естественных укрытий, доминирующий над окружающей равниной. На протяжении последующих недель за эту высоту развернулись ожесточенные бои, обильно оросившие кровью ее склоны.

К началу вечера 27 июня британские танки из 11-й бронетанковой дивизии приблизились к холму, а днем 28 июня при поддержке пехоты заняли его северный склон. На высоте 112 оборонялись части I батальона 12-го танкового полка СС (в частности, 2-я рота), в помощь им в район высоты была переброшена 5-я танковая рота Порша (лишь четыре танка), а около полудня к высоте подошли четыре танка из 6-й роты штандартеноберюнкера СС Курта Мюльхауза. Всего немцам удалось сосредоточить здесь около 30 танков; отстоять высоту они не сумели, но потрепали врага изрядно. По немецким данным, было подбито 36 британских танков, из них 21 записала на свой счет 2-я танковая рота. В 5-й роте был подбит один танк. Потери 12-го танкового полка СС составили убитыми одно офицера и шесть рядовых; два унтер-офицера и 15 рядовых были ранены.

На следующий день в бой вступили недавно прибывшие соединения II танкового корпуса СС. Сначала оптимистично планировалось, что они примут участие в очередном контрударе, которым предполагалось сбросить англичан в море. Пауль Хауссер должен был добиться поворота событий в пользу немцев. Для овладения шоссе Кан – Байе немцы сосредоточили 250 танков и около сотни орудий. Однако за 28–29 июня корпус не достиг ровным счетом ничего.

С захватом высоты 112 англичане получили ключ для дальнейших операций против Кана. Теперь они получили возможность следить за всеми передвижениями на немецкой стороне. Поэтому для немцев жизненно важно было вернуть высоту обратно. «Кто владеет высотой 112, владеет Нормандией», – патетически заметил Пауль Хауссер.