12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»

II батальон вел тяжелые бои с «Шерманами» и «Стюартами» в районе Сен-Контеста. Его поддерживала 7-я танковая рота гауптштурмфюрера СС Бракера. Танки пошли в атаку за тремя гренадерскими ротами, растянувшись веерным построением. Сен-Контест был взят без особого труда, наступление продолжилось на Малон и Галманш, вскоре были взяты и они. Успех эсэсовцев омрачался тем, что командиру II батальона 25-го полка СС Гансу Скаппини осколком снаряда оторвало голову;[81] прямо на поле боя батальон возглавил гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Шротт. В свою очередь, левый фланг дивизии подвергся удару 7-й танковой бригады канадцев. Немцы быстро организовали противотанковую оборону, а контратака танков Pz-IV стабилизировала положение.

На этом наступление дивизии СС «Гитлерюгенд» практически остановилось. Необходимой поддержки Мейер не получил – 26-й полк СС все еще был на марше, от него в зону боевых действий прибыла лишь 15-я рота. Одновременно 12-й разведывательный батальон СС также еще только вступал в соприкосновение с противником на левом фланге дивизии – он производил разведку в направлении Байо. Все, чего смог Мейер добиться, так это вечером, после перегруппировки, стремительным ударом выбить противника из деревушки Камбе (на севере от Кана). Однако из-за сильного вражеского противодействия развить успех не удалось, гренадеры окопались на захваченных позициях.

Трудность была и в том, что командир II танкового батальона Принц не мог связаться по радио со своими ротами и поэтому осуществлял управление через своего адъютанта Герберта Вальтера, который на своем «Швиммвагене» носился между ротами и передавал приказы.[82]

Объективно отступление дивизии СС «Гитлерюгенд» было вызвано открытостью флангов полка из-за медленного продвижения соседей, что могло спровоцировать окружение эсэсовских батальонов. Интересно, что в союзном плену Мейер яростно отрицал факт, что его 7 июня остановило противодействие противника. «Мы не смогли добиться нужных результатов 7 июня, поскольку на долгом пути к фронту истощили запасы горючего. Я пытался пополнить их, но это оказалось невозможным, поэтому в наступлении я смог использовать лишь половину своих танков».[83] Это можно было бы признать за браваду пленного эсэсовца перед союзниками, если бы не Зепп Дитрих, который уже после войны поддержал Мейера в этом утверждении. В возникшем споре генерал-лейтенант Эдгар Фойхтингер, напротив, не согласился с ними, подвергнув Мейера резкой критике. Однако анализ ситуации доказывает, что Мейер, в отличие от того же Фойхтингера, действовал смело, решительно, и, что главное – единственно правильно. Критику же Мейера Фойхтингером можно объяснить неприязнью последнего к войскам СС и к Мейеру лично (из-за его надменного, самоуверенного поведения), тем более что самому ему похвастаться было абсолютно нечем. Не секрет, что Фойхтингер, подавленный событиями первого дня наступления союзников, не верил в успех немедленной танковой атаки и поэтому действовал крайне вяло.[84] Как бы оно ни было, но факт остается фактом – сбросить противника в море немцам так и не удалось. К вопросу же о нехватке у Мейера горючего заметим, что в условиях господства в воздухе авиации союзников он снабжал свои части бензином при помощи маленьких, вертких вездеходов «Фольксваген», которые двигались от укрытия к укрытию. Вряд ли такая мера была уж очень эффективной, но другого выхода у него не было.

На монастырском дворе столпилось около 150 канадских пленных, захваченных за день. Часть из них была ранена, им оказывали помощь немецкие санитары. Отметим, что санитарная рота, приданная полку Мейера, была атакована на марше союзной авиацией, было сожжено несколько специально маркированных машин «скорой помощи» (они были выкрашены в белый цвет и несли эмблему Красного Креста; от союзных летчиков это, впрочем, не спасало), погибло несколько санитаров.

Вечером 7 июня 8-я танковая рота оберштурмфюрера СС Герберта Хоефлера, дислоцировавшаяся к северо-западу от Кана, на высотке под старой водонапорной башней, попала под бомбардировку союзной авиации. В рейде принимало участие 250–300 самолетов, плотно отбомбившихся по окрестностям Кана. Бомбардировка длилась 10–15 минут; этого времени хватило, чтобы превратить всю местность в усеянную кратерами выжженную пустыню. Два танка Pz-IV было потеряно от прямых попаданий бомб.