101 Рейкьявик

Она посылает мне взгляд — типа: «не тронь меня, я лесбиянка» — тушит сигарету и вновь берется за газету. На первой полосе какой-то Дед Мороз. Без шапочки. Какой-то Колбасник[82]. «Отъелся за счет налогоплательщиков». Интересное Рождество будет у него дома. На столе ворованные колбасы. На Лолле джинсы. Ляжкам в них тесно. Ступни на удивление маленькие. Елка — в углу, после ее комментария она совсем сникла. Но лампочки еще горят. Как старая списанная примочка из Лас-Вегаса. Надо же, сколько у нас книг. Я не брал в руки книгу с тех пор, как бросил университет. Из-за какой-то опечатки в гороскопе я целых полсеместра учил английский. То be or not to be[83]. Я так и не врубился в эту фразу. Может, эти две укуренные зимы? То be or not to be? Лолла — «би»? Никогда в эту муру не въезжал. «Би»? Бисексуалка, может и с мужиками, и с женщинами. Такая прослойка между двумя полами. Она на днях так пошутила: «Лес Би». Да. Она когда-то с кем-то жила в гражданском браке. В смысле не однополом. Лолла — шхуна. Давным-давно она жила с каким-то старым крейсером, который ушел в плавание с алконавтами и до сих пор не вернулся. Поэтому она — консультант-нарколог. Похметолог. Значит, жила с мужиком, а потом стала лесбиянкой? От нужды? «Лес Би». Она умница. Черт ее возьми… Черт ее возьми! Хотелось бы посмотреть, как он ее возьмет. Впрочем, выглядит она совсем не как «би». Очень милая. Только волосы жидковаты и еще в бедрах видна какая-то двуполость, двухмерность. Что-то мальчишеское. Я бы дат за нее 30 000 плюс 20 000 за «би». Хотя за своих близких цену назначать трудно. Например, во сколько бы Трёст оценил маму? Как гласит футболка Рози: «To me or not to me». В этом что-то есть. За этим что-то стоит. Вот что: следующим шагом в развитии человечества будут лесбогомики и гомолесбиянки. Лесбиянки, которые хотят быть с гомиками, и гомики, которым хочется лесбиянок. Вот и лады, тогда все будет в ажуре. Лолла за своей газетой как мальчишка.

— А где мама?

— Вышла.

Мы вдруг становимся как брат и сестра. Из Лоллы получилась бы клевая сестра. Даже лучше, чем Эльса, стрейтер с большим сердцем. Эльса — медсестра, в Центральной больнице. Вот так. У меня только одна сестра, и та медицинская. Хоть ложись и помирай. И все-таки… Она нормальная. Только вот этот ее Магнус… Во: Магнус — Маг Гнус. Подходит! Гнусный тип. Рот и брюхо. А между ними что-то варится. Все, что не переварено, выходит из него наружу. Думает брюхом. У него в брюхе целая голова. Или даже две. А все же изо рта у него выходит только какой-то примитив. Наверно, то, что выходит у него, из-под низу, побогаче в плане содержания. Магнус — Маг Гнус. Отлично, В имени есть своя сермяжная правда. Постой-ка… Олёв. Лёв-о. Клёво. Да, она действительно клёвая. Трёст… Хофи… Или вот мама: Бегга — бегб. Берглинд. Брег глин… (Почему «глин», когда должно быть «глины»?) Эльса — Если. Хлин — Клин. Млин. Блин. Бьёрн — дёрн. Вот Хиллари Клин-тон (ц. 45 000) свою дочь (ц. 35 000) назвала Челси. Они оригиналы. Хотя «Бристол Ровер» было бы лучше. Бристол Ровер Клинтон. Питер Осгуд. Нет… Он был центровым в «Челси». Мелко завитой, с плешью. Смазливый товарищ. Что же с ним стало? Содержит какой-то суперский паб в Бристоле, водит «ягуар» и в обеденный перерыв шастает по бабам, — па-ра-па-ба-бам. Вот бы в интернете была такая база данных, в которой можно было бы найти всю такую информацию. Все-все. Где в эту минуту находится Саманта Фокс (ц. 600 000)? Сколько совокуплений в среднем происходит за ночь в отеле «Хилтон» в Сингапуре? Что случилось с грудями Синди Кроуфорд (ц. 2 200 000)? Какая музыка играет при лоббировании в отеле «Шератон» в Катаре? Где и когда имел место первый в истории половой акт ВИЧ-инфицированных? Такой базы нам не хватает. Живем как в каменном веке. Все несовершенно. Где живет Мария Шнайдер (ц. 2 000 000)? Сколько баб было у Аль Пачино? Эй! Фильм! Про фильм-то я и забыл! Он у меня, наверно, перестоял. Бедный Пачино. Завис на экране, слепой, и все такое… Я встал и уже завернул за угол гостиной, как вдруг раздается музыка, такой японский компьютерный писк. Кажется, рождественский псалом «Тихая ночь». Я замираю. Лолла откладывает газету. Смотрит на меня. Я смотрю на елку. Потом опять на Лоллу. Поднимаю брови из-под очков. Она вскакивает с места. Мелодия доигрывает до конца. Потом раздается бодрый электронный голос:

— Merry Christmas Everybody![84]

* * *