101 далматинец

На следующий день обе Нанни заявили, что не хотят больше, чтобы их называли неправильно, то есть по имени, потому что получается, будто их называют, как раньше, будто бы «няннями»; а хотят, чтобы их называли правильно, то есть по фамилии. Однако, если повара еще и можно позвать: «Повар», то, обращаясь к мажордому, сказать ему «Мажордом» невозможно – что нельзя, то нельзя, – и в конце концов обе старые няньки смирились с тем, что Душечки продолжали звать их по-прежнему, обращаясь к ним: «Нанни, дорогая».

В скором времени после того, как счастливые собаки и не менее счастливые Душечки вернулись из свадебного путешествия, произошло событие. Миссис Душечка вместе с Понго и Миссис пошли на прогулку и дошли до самого парка Сент-Джон-Вуд, где заглянули в гости к своему старому другу Прекрасному Ветеринару. После чего миссис Душечка принесла домой важную новость – Миссис и Понго скоро станут родителями. И щенки появятся на свет через месяц.

Обе Нанни немедленно накормили Миссис дополнительным обедом, чтобы та не дай Бог не ослабела, а заодно с ней и Понго, чтобы тот не дай Бог не почувствовал себя сиротой (как порой чувствуют себя другие будущие отцы), после чего собаки улеглись отдыхать на самом лучшем в доме диване. А когда мистер Душечка вернулся с работы, Понго и Миссис как раз успели как следует выспаться и захотели прогуляться.

– Ради такого случая не пойти ли нам на прогулку всем вместе? – предложил мистер Душечка, услышав прекрасную новость.

Нанни Повар сказала, что до обеда все равно далеко и делать ей нечего, а Нанни Мажордом сказала, что небольшая физическая нагрузка ей только на пользу, потому они и направились в сторону Большого кольца «все вместе».

Шли они так. Впереди двигались Душечки – миссис Душечка, в очень красивом развевающемся зеленом костюме, купленном в приданое, и мистер Душечка, в специальном собачьем прогулочном твидовом пиджаке. (Лицо у мистера Душечки было не слишком красивое, зато смотреть на него никогда никому не надоедало.) Следом шагали Понго и Миссис – оба великолепные, оба заслуживавшие золотых медалей, которые они наверняка получили бы, если бы мистер Душечка не считал выставки процедурой чрезвычайно утомительной для собак, ну и для него, разумеется, тоже. У обоих были крупные головы, мощная грудь, сильные ноги и прямые хвосты. Пятна у них были все яркого черного цвета, на голове, ногах и на хвосте маленькие, а на боках и спине с двухшиллинговую монету. Нос и очки вокруг глаз тоже были такие же черные. Миссис шла с очень важным видом. А у Понго вид был такой, как всегда, – будто он вот-вот напроказничает, хотя Понго уродился на свет до того умным, что вполне мог бы руководить даже людьми. Тем не менее он, как и Миссис, вел себя с большим достоинством, и оба они позволяли Душечкам браться за поводки только на перекрестках. Завершали процессию Нанни Повар (толстенькая) в своем белом рабочем халате и Нанни Мажордом (потолще) в отлично сшитом смокинге, в брюках и тончайшем переднике с рюшечками.

Стоял прекрасный сентябрьский вечер, тихий и совершенно безветренный. Солнце заливало золотыми лучами деревья и выходившие на парк старые, выкрашенные кремовой краской дома. Воздух был полон звуков. Но все звуки – и крики детей, игравших в парке, и шум автомобилей на Большом кольце – казались тише чем обычно, будто бы теперь они присмирели от вечернего мягкого света. Птицы распевали перед сном последние вечерние песни, а в доме возле дороги, где жил один великий композитор, кто-то играл на рояле.

– Я навсегда запомню эту прогулку, – сказал мистер Душечка.

И в ту же минуту тишину разорвал необыкновенно пронзительный автомобильный гудок. По дороге быстро проехала огромная черная машина. И остановилась возле большого дома, к которому они только что подошли. На крыльце появилась высокая женщина. На ней было узкое, изумрудного атласа платье с рубиновым ожерельем в несколько рядов и совершенно простенькое белое норковое манто, доходившее до самых туфель рубиново-красного цвета с высокими каблуками. У женщины была смуглая кожа, черные глаза, в которых то и дело вспыхивали красноватые огоньки, и очень острый нос. Волосы были разделены на прямой пробор, и одна половина головы была черная, другая – белая, что выглядело весьма необычно.

– Надо же, Круэлла де Вил собственной персоной, – сказала миссис Душечка. – Мы учились с ней вместе в школе. Но она повадилась пить чернила, и ее быстро выгнали.

– По-моему, твоя соученица несколько слишком экстравагантна, – сказал мистер Душечка и хотел было повернуть обратно. Однако высокая женщина тоже заметила миссис Душечку и уже сошла со ступенек, направляясь к ним поздороваться. Миссис Душечке пришлось познакомить ее с мужем.

– Зайдите же познакомьтесь и с моим мужем, – сказала высокая женщина.

– Но ведь ты собиралась куда-то ехать, – ответила миссис Душечка, бросив взгляд на шофера, который уже распахнул дверцу большой машины и стоял в ожидании хозяйки. Машина была черная в белую полоску – тоже весьма необычная.

– Я никуда не спешу. И настоятельно прошу вас зайти.