1000 вопросов и ответов о вере, церкви и христианстве

Но есть некое совсем особое действо, имеющее быть ежегодно Великим постом, – православный люд сомкнутыми рядами марширует на соборование. Храмы полны, над бутылками растительного масла и пачками риса хлопочут расторопные христианки, сдирая наклейки со штрих-кодом, снимая крышечки и распечатывая крупу. (Чтоб благодать не застряла! А вы как думали?) Потом все чинно рассаживаются по лавкам – и начинается.

– Зачем вы год за годом ходите на соборование?

– Для здоровья, конечно. Зачем еще?

У воцерковленных христиан отношение к соборованию тоже крайне трепетное. Оно считается Таинством, в котором прощаются забытые и неисповеданные грехи. А поскольку любому понятно, что всяк грешок не упомнишь, хоть с блокнотиком ходи – записывай, то стараются не упустить возможность основательно почистить перышки. Как будто в Причастии, когда мы соединяемся с Самим Христом, может выжить хоть что-то грязное! Поэтому отношение к Таинству Соборования как к тому, что «доделывает», «дочищает» недоделанное и недоочищенное – получается не чем иным, как тонким поруганием главного Таинства – Евхаристии, Причастия, соединения с Господом.

Бывает, что, наоборот, это таинство люди отвергают напрочь.

Больному, страдающему, измученному человеку никак не делается лучше. Предлагаешь родственникам:

– Пригласите священника, ее нужно соборовать.

– Да ты что?! Да моя мать еще сто лет проживет и тебя, бесстыжая, переживет, нечего ее заживо хоронить. Еще чего – соборовать!

Что же за таинство такое – соборование? Почему оно так любимо одними и что отталкивает других?

Соборование – таинство к жизни. Не к смерти. Церковь учит, что оно установлено на тот случай, когда больной человек настолько слаб, что не в силах прийти в храм – и тогда Церковь в лице своих священников приходит к страждущему. И служит ему, освящая его страдания, примиряя с ними и давая силы нести болезнь не как муку и горе, а во славу Христа. Быть может, это единственный способ перед смертью искупить какие-то грехи – и если ты терпеливо и без ропота снесешь свои предсмертные боли, то очищенным войдешь прямо в Царство Небесное. А может быть, ты поймешь, что заслужил страдания еще большие, чем несешь сегодня, – и тогда Господь помилует тебя и исцелит, и ты встанешь с одра болезни здрав не только телом, но и душой. Эти силы нести болезнь благодушно, укрепление в вере мы получаем в Таинстве Соборования. Поэтому равно бессмысленно шарахаться от предложения собороваться, когда болен и тебе плохо по-настоящему, – и просто так, «ради здоровья» являться к этому Таинству. Болит рука? Болит нога? Болит душа? У всех что-нибудь да болит. Легкопереносимые обыденные недуги – не повод для соборования.

Иногда кажется: наверное, все это слегка понарошку, «как будто», некая условность, изображение в земных действиях небесных первообразов? Нет, Таинства реально преображают человека. Они действуют прямо и несомненно. Только мы этого не ощущаем. Слишком грубы наши чувства, слишком далеки мы от Бога. Наши приборы не настроены на тонкую работу. Как Том Кенти из «Принца и нищего» использовал Большую королевскую печать лишь для колки орехов, так и мы применяем свои чувства исключительно для поесть-попить-поразвлечься-погордиться. Не будем и удивляться, что не ведаем горнего. Мы бесчувственны к духовным реалиям не потому, что иного мира нет или он до нас не достигает. А потому, что сами – насквозь земные.

РАЗГОВОР С КРЕСТНИКОМ

Мой милый мальчик! Ты спрашиваешь: «Я теперь крещеный, что же изменилось в моей жизни?»

Станешь ли ты теперь удачливее, богаче, здоровее, благополучнее? Нет. Может быть – добрее, умнее, честнее, великодушнее? Тоже нет. Так что же дало тебе недавнее крещение?

Коли все наши с тобой ценности и желания лежат в материальном мире и в области душевных качеств, то должна тебе сказать правду – ты не получил ничего. Но если мы с тобой чувствуем, что в мире есть Бог, если хотим быть с Ним – ты получил столько, что Билл Гейтс по сравнению с тобой – убогий бродяжка.

Тебе кажется, что и ты, и все вокруг осталось прежним. Но это не так. Ты теперь другой. Чтобы понять, в чем другой, давай вспомним, что происходило во время Таинства Крещения.

Ты повернулся лицом к западу, дунул, плюнул и трижды сказал, что отрекаешься от сатаны. Почему к западу? Потому что восток – это восход солнца, это свет, туда ориентированы алтари храмов. А запад – наоборот, там тьма. То есть ты повернулся прямо к князю тьмы, стал с ним лицом к лицу.

Зачем дунул? А как еще ты можешь его отогнать? Он же без тела, он дух – его не оттолкнешь, не ударишь.

Зачем плюнул? Чтобы показать презрение.

Потом отрекся от него и всех его дел. Трижды. Зачем трижды? А чтобы не было сомнений, что отрекся случайно, не подумав, не расслышав, просто так сболтнув. Три раза – значит осознанно. Высказал, что не хочешь быть с ним, жить с ним, делать его дела.

А потом батюшка произнес над тобой древнюю заклинательную молитву. Он велел сатане выйти из тебя. Именем Божиим велел.