1000 и 1 жизнь

Только в представлениях обычного человека, маги взмахом палочки создавали себе голема или робота, а потом сразу начинали пользоваться им. Магический сопромат — сколько заклинаний может выдержать материал, совместимость и проводимость, и наоборот, несовместимость заклинаний. Магическая изоляция от утечек энергии. Все это требовалось учесть, скомпоновать, не допустить конфликтов при сборке и в работе. С учетом того, насколько Молния была напичкана артефактами и заклинаниями, одно неверное движение и мабот оказался бы испорчен. Это также объясняло, почему родители Гарольда трудились над ним здесь — наверняка они прибегали к помощи Источника, чтобы не сделать этого самого неверного движения, попутно дополнительно напитывали Молнию магией, а также собирались провести финальный ритуал.

Дерзкое, смелое, опасное решение — в девяти случаях из десяти после такого ритуала мабот ломался навсегда.

Полное зачарование собранного мабота силой крови Чопперов, поверх всех артефактов, заклинаний, сил крови и прочего. Для Сергея это было все равно, что ребенку из детского сада, едва освоившему счет до трех, увидеть дифференциальные уравнения высшей математики. Мало того, что в них ничего не понял, так еще и глаза начали немедленно закрываться.

―Не из-за этой ли машинки вас убили? — пробормотал Сергей в тишине мастерской.

Традиционный ритуал обхода вокруг «Молнии» был уже выполнен, легкие касания магией Источника проведены, новых идей, как и раньше, не появилось. Очень, очень соблазнительно было явиться в Академию на «Молнии». Сверхмощный и сверхбыстрый уникальный мабот — дополнительные шансы пройти в сборную и приблизиться к Гамильтону. Или просто напасть на него на «Молнии», ударить издалека, чтобы ректор даже не понял ничего!

―Эх, эх, эх, эх, — шумно вздохнул он несколько раз.

Размеры маботов — пускай и постоянно уменьшающиеся — были вызваны как раз проблемой несовместимости разных артефактов друг с другом (а значит, требовалось пространство, чтобы разделить их, поставить защиту, провести какое-то сопряжение через третий артефакт) и их всех с расширенным пространством. Чары расширения становились нестабильны при тех потоках энергии, что хлестали по энерговодам мабота, и разрушались, уничтожая часть мабота или целиком. Была даже отдельная ветвь магической науки — подбор и разработка совместимых друг с другом артефактов и компоновка их в маботе. На этом поприще было достигнуто немало успехов, но при этом, совмещение несовместимого все еще давало наилучшие результаты.

Молния в этом вопросе не была исключением.

―Как же все это непросто, — пробормотал Сергей.

Вызвав себе материалы о гибели родителей Гарольда, он разложил их на верстаке. Сергей читал их уже дюжину раз и знал чуть ли не наизусть. Обычный летний день 81-го года. Джонатан и Роза Чопперы, в сопровождении Бёртона Курса, его сестры Марии и тогдашнего главы СБ, Кормака МакЛеннона, отбыли куда-то, предположительно на тайную встречу с кем-то. Или на инспекцию завода маботов. Или в заповедник. Здесь версии расходились. Единственной добавкой были показания Пэгги, которой Бёртон как-то сказал, что «такого вообще не должно было случиться, никто ничего не ожидал, не в этом месте». Но что это за место, почему там никто ничего не ожидал, он не рассказал, ответив, мол, сам все расскажет Гарольду, когда тот подрастет и когда спадут печати с его памяти.

Единственными словами Бёртона о бое было то, что их ударили в спину и что он сам уцелел лишь потому, что никого не интересовал. Его отбросило в сторону и он, увидев, что родители Гарольда мертвы, предпочел трактовать клятву как необходимость защитить Гарольда, а не мстить за трупы своих работодателей и сестры. И рванул к Пэгги, после чего они ударились в бега, спасая жизнь Гарольда. Во время бегства они и столкнулись с Гамильтоном, который спешил на выручку Чопперам, учуяв что-то неладно, но все же опоздал. Гарольд его не слишком интересовал, но все же Гамильтон согласился помочь, уступив мольбам Курсов, и поставил защиты. Именно благодаря им Курсы сумели избежать магического поиска и скрыться, переезжая с места на место.

Разумеется, кто нападал и почему, так и осталось неизвестным. У Сергея даже мелькала мысль поднять Бёртона, но ознакомившись с основами некромантии, он отказался от этой мысли. Поднятые трупы, призраки, скелеты — все как один теряли воспоминания о прошлом, сохраняя в себе лишь неутолимую жажду рвать все живое (из-за чего и гибли неопытные некроманты и почему нежить вообще применяли как оружие) и воспоминания лишь о своем периоде посмертного «существования».