1000 и 1 жизнь 3 (СИ)

Судя по лицам остальных пилотов, напоминали им об этом каждый год. С другой стороны, ну, сколько Турниров они могли видеть? Два-три, не больше, это Сергей сразу в Сборную вскочил, а обычно туда брали уже третьекурсников и то, если те прыгали выше головы в чемпионате Академии, ярко показывали себя. Стало быть, четвертый да пятый курс, на один Турнир больше, чем у Сергея. Хотя, Оллин, конечно молодец, думал Сергей, подобрал костяк, обеспечил смену пилотов без потери качества.

— Все маги — братья и сестры друг другу, у которых одна общая мать, — тем временем пафосно вещал распорядитель, — а кровь магов — самая драгоценная жидкость в мире!

Сергей опять поймал движение камер и старательно удержал лицо неподвижным, хотя ему очень хотелось скривиться. Под разговоры о братстве и сестринстве, цене крови, эти самые отцы-основатели устроили уже две мировые магические войны и пролили крови магов столько, что хватило бы океан заполнить. Поэтому Мать-Магия гневалась на Гамильтона? Возможно. Если исходить из этого посыла, тогда задача Сергея, косвенная, конечно, не допустить третьей магической.

— И на этом я объявляю день первый! Бои троек!

— Твою ж через алтарь, — вырвалось у Дункана.

Летающая платформа, которую сопровождали четыре мага, упакованные в броню, фактически экзоскелеты, приблизилась к Распорядителю. Шар! Сергей подался вперед, вглядываясь в него, словно пришел к гадалке. Внутри Шара словно бы клубился туман, вспыхивали разряды. Он уловил движение со стороны сборной Франции, невольно бросил взгляд.

Сборная Франции, как и британская, состояла из двадцати одного пилота. Треть — девушки (это же соотношение сохранялось и в сборной Германии). Две из них что-то шептали друг другу, указывая на Гарольда и хихикали. Слабостью и изнеженностью там, конечно же, и не пахло, скорее они смахивали на Анджелу, готовую отдоминировать любого. Красота? В пределах. Германские фройляйн тоже смотрелись воинственно, скорее валькириями, нежели девушками, если можно так выразиться.

— Сейчас шар сделает свой выбор! — провозгласил распорядитель. — Первый бой: Луи Габен, Франция…

Священный Род, тридцать пятый из полусотни, сила крови — алхимия и зельеварение, пятый курс французской Академии, в бою придерживается тактики ударов по площадям, ИМ снабжен распылителями зелий, одна из слабостей следит за левой стороной хуже, чем за правой, пронеслось в голове у Сергея.

—… Ольдвиг Циммерман, Германия… — продолжал распорядитель, глядя куда-то в шар.

Священный Род, третий из сорока восьми, сила крови — боевая магия, четвертый курс Академии, а также первый наследник, в бою прет напролом, но головы не теряет, одна из основных слабостей — в ИМ перекос в средства атаки в ущерб защите. Один из лидеров Сборной, опасный соперник, в числе первоочередных целей.

—… Гарольд Чоппер, Британия! Пилоты — в маботы! Полигон — холмы!

Свободные бои троек, каждый сам за себя, думал Сергей, устремляясь к «Молнии» в ангаре за спиной (площадь, где они стояли, находилась между тремя палаточными городками сборных), случайный выбор. Полигон — холмы, видимость по земле ограничена, взлети и подставишься под удар остальных. Сразу в бой, чтобы никто не успел подготовиться заранее, после первого боя, будет объявлена вторая тройка.

— Гарольд Чоппер, — прозвучал почти механический голос, — даю целеуказания.

Полигон располагался примерно в половине миле отсюда и уже был снабжен необходимыми щитами, системой артефактов и колонн по периметру.

Сергей летел по целеуказателю, словно бы виртуальной карте, соответствующей настоящей. Делалось это для того, чтобы пилоты вошли на полигон с разных сторон. Якобы уравнивание шансов, по факту добавление зрелищности, не более. Легко можно было получить проигрышную позицию на полигоне, но здесь, конечно, все было сделано по уму. Создатели полигонов не знали, для чего их будут использовать, не участвовали в целеуказаниях и отборе. Бывало, часть полигонов вообще не трогали весь Турнир, и, наоборот, на некоторых из них приходилось сражаться в пейзажах словно после массированной бомбежки. Бывало, их меняли каждую ночь. Случайно, все случайно, без подсказок пилотам и сборным.

Мысли Сергея текли привычным потоком где-то рядом с задачей.

Волнения почти не было, слияние с «Молнией» приносило спокойствие и уверенность, веру в то, что пока они вместе, их никто не победит. Опасная, самоубийственная самоуверенность, как сказал бы Одноглазый, но сейчас она была полезна. Приметы и суеверия, что первый бой решает за весь Турнир? Ерунда! Но остальные верили в них, так что Сергею точно нужно победить, усилить своих, ослабить врага морально.

Где-то там вспыхивали экраны для зрителей и пилотов сборных, где-то там наверняка надрывались комментаторы, торопливо рассказывая об участниках. Оллин почти наверняка потрясал кулаками и призывал Гарольда Чоппера не забыть чего-то там. Неважно. Все равно никто не вещал в маботы сражающихся, потому что это запрещалось правилами.

— Только ты, я и взвод поддержки, — пробормотал Сергей, пролетая сквозь щиты.