100 вопросов к Богу

– Это Бродский. И это ведь очень точно сказано. Пространство появляется, как только появляется хоть одна частица. И сегодня человеческая наука говорит, что после Большого взрыва их появилось очень и очень много. А со временем сложнее. Тот факт, что с предметом что-то произошло, что он изменился и теперь находится совсем не там, где раньше, – вывести из этого идею времени может только живой разум. Потому что только у живого разума есть память. Для того, у кого нет памяти, нет и времени, мир для него – просто набор состояний. В каждый конкретный данный момент вот такое-то состояние. А что было перед этим, какое-то другое состояние – ничего этого нет. Время существует только для того, кто это изменение состояний видит и думает о нем. Поэтому, не будь в мире разума – человеческого, божественного, – не было бы и времени.

– А ведь смотрите, как получается, – продолжил вдруг за меня Лука. – Время появляется для того, кто думает о предмете. Но мы уже говорили о том, что в мире все взаимосвязано, то есть, если что-то происходит с одной вещью, это как-то отзывается во всем, абсолютно во всех других вещах. Значит, тот, кто думает о предмете, пронизывает своей мыслью сразу весь мир, и поэтому время одно и то же во всем мире. А если так, понятно, что эта мысль, которая пронизывает весь мир, – это и есть мысль Бога.

– Даже если это ты, Лука, думаешь?

– Получается, что так. Ну, то есть моя мысль – это и есть мысль Бога. Или маленький-маленький ее кусочек.

– Но с другой стороны, для Бога нет маленького и большого, – улыбнулся я. – Так что ровно с тем же успехом можно сказать и так, что твоя мысль – это очень большой кусок мысли Бога.

Мы вместе рассмеялись.

И еще долго говорили о времени – я спросил Луку, существовал ли Бог всегда.

– Вы же сами сказали, – ответил мне Лука, – что время появляется только тогда, когда появляется вещь, о которой можно думать. Значит, вопрос не имеет смысла. С нашей точки зрения, может быть только одномерно направленное время, текущее от прошлого к будущему. Богу такая картинка, наверное, показалась бы как минимум неинтересной. Для Него время – это какое-то море мыслей, в котором есть очень много течений, направленных в совершенно разные стороны. Для Него все всегда вместе и сразу. Если это когда-то имело начало, то до этого начала не было времени, а значит, там бессмысленным стало бы наше слово «всегда». Там даже слово «когда-то» совершенно ничего не значило бы. Вообще интересно, что человека беспокоит то, с чего и когда все началось. Ведь очень может быть, что время, как и пространство, бесконечно во все стороны. Но нам сложно это представить. Пространственную бесконечность мы неизбежно представляем себе как просто очень большое, но все-таки конечное пространство, а бесконечность во времени – как очень длинный день, который когда-нибудь все-таки закончится. Все-таки, поскольку мы конечны, представить себе бесконечность мы органически не в состоянии…

Мы продолжали и продолжали говорить.

То, что тогда сделал для меня Лука, действительно было очень важно. Мое разочарование, с которым я начал путь, пронизывающее весь этот мир, постепенно сменилось таким же пронизывающим ощущением страстного интереса и тугой, как пружина, свободы. Вопросы и ответы Луки были, как он сам признал, частью вопросов и ответов Бога. И это внушало надежду… даже веру.

Спроси Его зачем

– Зачем Бог создал это мир?

– Судить о Боге мы можем, только глядя на человека и мир вокруг. Стоит снова вспомнить, что в каждом из нас есть искра Божия. Когда мы о ней вспоминаем? Когда человека сравнивают с Богом? Когда он творит. «Божественный дар» – так говорят люди. Может быть, именно в этом и кроется ответ, зачем Бог создал мир. Он хотел творить, и в результате творчества появилось то, что мы называем миром. То же неудержимое желание создавать передано и человеку.

– Зачем так много несчастий на Земле?

– Что такое «несчастье»? Состояние отсутствия счастья или события, причиняющие человеку страдания? Религии могут ответить, что страдания очищают и облагораживают душу. Для кого-то это так, но многих страдания ломают и калечат, лишая возможности любить эту данную Богом жизнь. Войны, болезни, одиночество, нищета… Да на Земле много подобных фактов. Но если посмотреть по-другому, взвесить на весах собственной жизни отмеренные лично нам счастья и несчастья, честно и беспристрастно посмотреть, сколько возможностей у меня конкретного для того и для другого, то, возможно, кого-то очень удивит результат такого взвешивания. Возможно, секрет божественной справедливости таков, что она, справедливость, направлена на каждого человека, а не на все человечество сразу и каждому отмерено по его силам.

– Зачем нужно одиночество?