100 великих узников

Поздним вечером 20 мая 1474 года, когда Москва укладывалась спать, в Кремле вдруг раздались сильный треск и грохот. Сразу же вспыхнули и заполыхали факелы, народ стал собираться на Соборной площади, откуда раздался разбудивший всех гул. Новый Успенский собор, еще несколько часов назад высившийся своими белыми стенами, теперь лежал в развалинах. Сначала упала северная стена, за ней наполовину разрушилась западная и устроенные при ней хоры. Весь город опечалился гибелью собора, который возводился как символ единения Русской земли, как символ ее политического и духовного могущества. А теперь все великолепие нового собора под обломками…

И тогда решил великий князь Иван III пригласить итальянских зодчих, и в июле 1474 года отправилось в Италию посольство – звать знаменитого зодчего Аристотеля Фиораванти в Москву. Решение великого князя вызвало различные толки, и многие не могли понять: как это главный храм земли Русской будет строить «еретик»-иноземец?

…Аристотель Фиораванти родился между 1414 и 1418 годами в городе Болонья, в семье потомственного строителя. Мальчик рос в зажиточной семье, с детских лет был окружен чертежами, рукописями и рассказами об инженерном и строительном искусстве. Таким образом, профессиональное образование Аристотель имел возможность получить под руководством отца и отчасти дяди Бартоломео, тоже известного мастера. Он получил самые основательные познания в области военно-инженерного искусства, фортификации, литейного дела и прикладной механики. Примерно с 14–15 лет Аристотель стал принимать непосредственное участие в строительных работах отца и дяди, в частности, в конце 1440-х годов он производил гидравлические работы в Миланском герцогстве. А со временем он сделался таким выдающимся зодчим, что имя его было известно во многих итальянских княжествах.

^{Успенский собор Московского Кремля}

…Римский папа Сикст IV очень любил роскошь, при его дворе процветало неслыханное расточительство. Любил верховный понтифик и своих детей, которых у него было много, и каждому находилось место в отцовском сердце и доля казны Ватикана. Неудивительно, что вскоре казна опустела, и папа обложил народ новыми неслыханными поборами. С завидным упорством он выискивал все новые и новые источники доходов, не останавливаясь перед самыми изощренными вымогательствами, пытками и костром.

Мастер Фиораванти был богат и сам в деньгах не нуждался, но он жалел народ и решил наказать папу. Сикст IV поручил ему перестроить римский собор Святого Петра, а попутно Фиораванти стал тайно чеканить фальшивые деньги с портретом папы. Сикст IV, узнав, что его «святой образ» кто-то посмел запечатлеть на фальшивых деньгах, пришел в неописуемую ярость. Верховный понтифик заявил, что просеет всю Италию сквозь «сито Господне», но найдет богохульника. Фиораванти к тому времени уже вернулся в Болонью, но завистники вспомнили о его поездке в Рим и донесли об этом. И хотя прямых улик против зодчего не было, его схватили и бросили в тюрьму. Но у него нашлись и защитники, которые доказывали, что никто не видел, как мастер чеканил фальшивые деньги. В итоге Фиораванти выпустили на свободу, но он лишился должности зодчего, а вместе с ней и жалованья. Он покинул Болонью и переехал в Венецию, а вскоре случилось событие, которое круто изменило жизнь итальянца.

Венецианскому дожу Марчелло решительно не хотелось отпускать в далекую Московию своего лучшего архитектора, но и ссориться с Иваном III было невыгодно, ведь именно он натравил татарского хана на турок – исконных врагов Венеции. Сам Фиораванти не возражал против поездки: несмотря на свои 60 лет, он был любознателен, как юноша, и загадочная, неизвестная Московия неудержимо влекла его.

Почти три месяца продолжался путь до земли Русской, во время которого архитектор рассказывал спутникам о своей жизни и работе. Въезжали, например, в небольшой городок, и А. Фиораванти тут же сообщал, как он передвигал колокольню, очень похожую на эту башню. Заслышав издалека густой колокольный звон, итальянец вспоминал, как в 19 лет самостоятельно отлил колокол для Болоньи. Если посольский кортеж переправлялся через реку, Фиораванти вспоминал, как с помощью специального аппарата поднял с морского дна ящики с золотом и серебром…

Так ехало посольство по Европе и наконец вступило в пределы Русского государства, а в Москву прибыли в начале апреля 1475 года. Несмотря на утомительное путешествие, зодчий отказался от отдыха и в тот же день поехал на стройку. Он обследовал остатки разрушенного собора, хвалил прекрасную работу русских каменотесов, но восстанавливать северную сторону храма не согласился, решив все начать заново.