Надо заметить, что в середине ХIХ века ситуация в России была вовсе не такой «предреволюционной», как предполагал, скажем, А.И. Герцен. Его призывы поднять народ на борьбу с самодержавием были услышаны сравнительно немногими интеллигентными молодыми людьми, тогда как крестьяне были готовы не более чем на отдельные бунты против конкретных злоупотреблений господ. Пропагандисты-революционеры выглядели в глазах большинства крестьян смутьянами и сумасбродами, о которых следует донести властям.
П.А. Кропоткин
Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) родился в Москве, в семье генерала, потомка Рюриковичей; был камер-пажом Александра II, окончил Пажеский корпус с отличием.
Его ждала блестящая карьера. А он выбрал службу в Амурском казачьем войске, совершил ряд тяжелейших экспедиций, открыл неведомые ранее горные гряды, вулканические области, Патомское нагорье в Забайкалье; уточнил сведения о географии и геологии Сибири, Дальнего Востока. Вернувшись в 1867 году в Петербург, работал в Русском географическом обществе, совершал маршруты в Швеции, Финляндии. Учился на физико-математическом факультете Петербургского университета, зарабатывал на жизнь публицистикой.
И вот произошло нечто невероятное: князь Рюрикович стал народником! У него было словно три разных жизни одновременно: он работал в Русском географическом обществе, встречался с людьми из высшего общества (бывал в Зимнем дворце, например) и вел революционную пропаганду среди рабочих. Его выследили, арестовали, заточили в Петропавловскую крепость. Там он постоянно болел и… написал классический труд «Исследования о ледниковом периоде»! Нечто небывалое в истории науки.
Совершив дерзкий побег из тюремной больницы, он 40 лет провел в эмиграции. Сотрудничал в «Британской энциклопедии», публиковал научные труды: «Взаимопомощь как фактор эволюции», «Великая французская революция», «Хлеб и воля», «Современная революция и анархия», «Идеалы и действительность в русской литературе», «Этика», а также биографические «Записки революционера». После Февральской революции 1917 года он вернулся в Россию. Отверг предложение Керенского стать министром Временного правительства; Октябрьский переворот не признал; резко выступал против белого и красного террора, диктатуры большевиков. Умер в городе Дмитрове.
На его похороны в Москве пришли тысячи людей. Из тюрем на этот день были выпущены под честное слово анархисты.
У Кропоткина не было расхождений между словом и делом, идеалами и поведением, образом жизни и образом мысли. О нем Оскар Уайльд сказал: «Человек с душой того прекрасного Христа, который, кажется, идет из России», считая его одним из двух по-настоящему счастливых людей из всех, кого он знал.
Анархия – это свобода. Так учил Кропоткин. Человеческая личность была для него высшей ценностью. Только социальные условия и воспитание приучают людей выбирать, что считать главным: личность или общество, материальные или духовные потребности.
Социал-дарвинисты утверждали (и продолжают твердить) о благе свирепой борьбы за существование и жестокой конкуренции для животных и общественного прогресса. Кропоткин убедительно опроверг эту идею. Он развил тему, заявленную петербургским зоологом Карлом Кесслером в речи «О законе взаимной помощи», написав обстоятельный труд «Взаимная помощь как фактор эволюции». Доказал: «Никакая прогрессивная эволюция видов не может быть основана на периодах острого соревнования».
Вывод: «Объединяйтесь – практикуйте взаимную помощь! Она предоставляет самое верное средство на обеспечения наибольшей безопасности, как для каждого в отдельности, так и для всех вместе; она является лучшей гарантией для существования и прогресса физического, умственного и нравственного. Вот чему учит нас Природа: и этому голосу Природы вняли все те животные, которые достигли наивысшего положения в своих соответственных классах. Этому же велению Природы подчинился и человек – и лишь вследствие этого он достиг того положения, которое мы занимаем теперь».
Философию Кропоткин понимал как обобщение научных данных. Она должна отвергнуть не только идеи бессмертия души и всевышнего Творца. «Мы должны низвергнуть третий фетиш – государство, власть человека над человеком. Мы приходим к предвидению неизбежности анархии для будущего цивилизованного общества».
«Государство —… покровитель мироедства, заступник хищничества, защитник собственности, основанной на захвате чужой земли и чужого труда! Тому, у кого ничего нет, кроме рук да готовности работать, тому нечего ждать от государства». Вот только «хватит ли у современных образованных народов достаточно строительного общественного творчества и смелости, чтобы использовать завоевания человеческого ума для всеобщего блага – трудно сказать заранее».