100 великих операций спецслужб

Во-вторых, фон Бернсдорф послал свой личный багаж со шведской дипломатической почтой. Она была перехвачена англичанами, и, хотя ничего предосудительного обнаружено не было, Холл сблефовал, заявив, что среди личных бумаг фон Бернсдорфа была копия телеграммы Циммермана. Это, с одной стороны, убедило мир в правдивости телеграммы, а с другой — окончательно загубило репутацию несчастного посла в глазах германских властей.

Чаша терпения американцев и их президента была переполнена двумя событиями: 18 марта безо всякого предупреждения три американских судна были потоплены германскими подводными лодками. А в далекой России произошла революция. Царь был сброшен, и союзнические обязательства России оказались под вопросом. Англия и Франция оставались один на один с "тевтонским зверем".

21 марта Вильсон созвал специальную сессию Конгресса и заявил, что "недавние действия германского правительства не что иное, как война против Соединенных Штатов". На вопрос о телеграмме Циммермана Вильсон сказал: "Мы принимаем вызов враждебной нам силы".

Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну. Телеграмма Циммермана вошла в ее историю как немаловажный эпизод.

Суровые волны Балтики

Крупных, как теперь принято говорить — «судьбоносных», морских сражений в годы Первой мировой войны на Балтийском море не случалось. Тем не менее и Российский и Германский военно-морские флоты висели дамокловыми мечами над позициями противников и не раз поддерживали серьезные операции своих сухопутных войск.

Естественно, что каждая сторона интересовалась планами, вооружениями, потерями и всеми остальными сведениями о другой, а та, другая, стремилась спрятать, закрыть их, обезопасить себя от их утечки. И не случайно портовые города были переполнены агентурой разведок и контрразведок России и Германии.

Моряк, сходящий на берег после боевого похода, — лакомая добыча для агента, особенно если этот агент женщина. Расслабившийся, потерявший боевую бдительность офицер или матрос может много поведать за столиком ресторана или в теплой уютной постели.

Российская военно-морская разведка, предвидя возможность успешного немецкого наступления вдоль побережья Балтийского моря, создавала агентурные точки в городах и портах, которые могли оказаться захваченными противником.

Одним из агентов, оставленных в тылу врага, стала Анна Ревельская, действовавшая под именем Клары Изельгоф и сыгравшая немалую роль в нанесении тягчайших потерь военно-морскому флоту кайзеровской Германии.

О прошлом Анны Ревельской бесспорных данных нет. По косвенным можно догадываться, что она происходила из обеспеченной русской семьи, владевшей несколькими имениями в Прибалтике, получила приличное образование, во всяком случае закончила гимназию, знала несколько языков. Главной и единственной любовью Анны была Россия, которой она была готова служить в любом качестве и пожертвовать всем, что имела, даже головой.

Ее описывают как обворожительную, "пышущую здоровьем" женщину, грациозную и привлекательную.

Весной 1915 года Анна Ревельская устроилась кельнершей в одной из портовых кондитерских Либавы, часто посещаемых моряками. Задание она на первых порах имела самое несложное — как у всякого агента, оставленного "на оседание", — добросовестно трудиться в кофейной, вживаться в местную жизнь и… ждать. Ждать возможного прихода немцев. Она ни у кого не вызывала подозрений, тем более что постоянно говорила о своей четырехлетней дочери, которая якобы составляла главную ценность ее жизни. Правда, этой дочери никто никогда не видел и неизвестно, существовала ли она в действительности.

Немецкое наступление оказалось успешным, и войска кайзера заняли Либаву. Самым важным из оккупантов был брат кайзера принц Генрих Прусский, который в чине гросс-адмирала командовал немецким флотом на Балтийском море. Вслед за ним в Либаву перебрались и чины штаба флота. Многие из них стали постоянными посетителями кофейной на Шарлоттенштрассе.