100 великих музыкантов

Скрипка Страдивари попала в надежные руки. Долгое время Липиньского связывали дружеские отношения с крупнейшими музыкантами Европы. В дальнейшем случались события, охладившие отношения двух виртуозов, но они всегда сохраняли уважение друг к другу. Их артистические звезды мирно сосуществовали. Искусство польского музыканта высоко ценили Г. Берлиоз, Ф. Лист, Р. Шуман, посвятивший ему свой «Карнавал», и многие другие композиторы.

Концерты Липиньского во Львове, Варшаве, Вене проходят с большим успехом. В Италии он встретился с Паганини. После концерта Липиньский бросился за кулисы. Так состоялось их знакомство, перешедшее в крепкую дружбу. «Я забыл рассказать тебе, — писал Паганини из Болоньи 1 июля 1818 года одному из друзей, — некий Липиньский, поляк, профессор скрипки, приехал из Польши в Италию, специально, чтобы услышать меня. Мы встретились в Пьяченце и проводим вместе почти все вечера, он меня обожает. Исключительно хорошо играет мои квартеты. Липиньский возвращается в Польшу, чтобы поработать несколько лет в моем жанре, и слышать не хочет о каком-либо другом учителе».

Их состязание и дальнейшие совместные концерты многое дали Липиньскому, помогли ему сформироваться в скрипача европейского масштаба.

По возвращении из Италии скрипач давал концерты в России. Очень тепло встречали Кароля Липиньского в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Вильно. Он исполнял разнообразные программы, в том числе и собственные сочинения. Его игрой восхищались М. Глинка, молодой В.В. Стасов, Н. Голицын, А. Дюбюк. В эпистолярном наследии московского меломана А. Булгакова находим и такие строки: «Ну, уж Липиньский! Я скрипку не люблю, но он меня с нею примирил, а может быть, и поссорил, потому что не захочу никого более слушать. В его руках это как будто другой совсем инструмент. Нет ни одного сомнительного звука, ни одной резкой ноты, что так часто встречается на скрипке: нет этого свиста Какой смычок, какой вкус и какие трудности, исполняемые без усилия. Я Дица не очень помню, да и слыхал его уже в сумасшествии, но старики знатоки ставят Липиньского выше Дица и Роде».

Ему вторит и такой знаток как В. Одоевский: «Кого из образованных любителей музыки не восхищал волшебный смычок его?.. Все согласно удивляются смелости, силе смычка его, чудному, оригинальному выражению, необыкновенному огню в быстрых пассажах и нежности в плавных. В сочинениях Липиньского много нового и прекрасного; двойные ноты играют в них важную роль; Липиньский дал им оттенок совершенно оригинальный, небывалый до того в музыке, двойные ноты он делает с необыкновенною чистотою и точностью; можно подумать, что слышишь две скрипки, с чрезвычайною верностью играющие. Заметим еще, что Липиньский нашел новое средство разнообразить тоны скрипки: в некоторых местах он удаляется более от подставки к грифу, и это производит необыкновенное действие. Достойно уважения… и то, что он не всегда играет одни свои сочинения, сколь они ни нравятся публике. Недавно мы слышали прекрасно им сыгранный концерт Виотти».

В последующие годы Липиньский продолжает триумфальные поездки по странам Европы и России. Ему рукоплещут концертные залы Берлина, Вены, Парижа, Лондона. «Яркая романтическая игра, огромный звук, глубина трактовки, поразительное виртуозное мастерство, национальные черты стиля выгодно отличали его от многих виртуозов того времени. Особенно сильное впечатление производил на слушателей его Второй („Военный“) скрипичный концерт», — пишет В.Ю. Григорьев.

Услышавший его в Вене Эдуард Ганслик назвал Липиньского «мощным виртуозом в высшем смысле этого слова». О музыканте тепло отзывался Фридерик Шопен. Их встречи состоялись в Париже. «Я его очень люблю, так же и как человека», — писал Шуман. «С Липиньским я пережил много прекрасных часов, я верю, что он любит меня как своего сына». Красноречивым свидетельством их дружбы служит посвящение Шуманом Липиньскому одного из лучших своих сочинений — «Карнавала».

В ряде рецензий отмечается близость музыканта новейшему романтическому искусству: «Метода его игры совершенно новая и поныне здесь неслыханная: она соединяет необыкновенное чувство с выразительностью и нежностью, а быстрота его не затмевает чистоты и плавности… мы сравниваем его методу с первоначальными произведениями поэзии школы романтической, увлекающей ум и сердце, прежде чем можно дать себе отчет в своих ощущениях». Липиньский играл так, что в России, например, стал своеобразным «эталоном», по которому «измеряли» и оценивали игру других скрипачей.

А вот еще один из отзывов: «Талант сего артиста соединяет в себе самым блестящим образом все музыкальные качества знаменитейших скрипачей, равняясь с одними, превосходя других в том или ином из сих качеств: Диц, Лолли, Байо, Роде попеременно оживляются в памяти слушателей очаровательным смычком г-на Липиньского, то быстрым и пламенным, то нежным и поющим, то величественным и сильным — и всегда новым, и всегда новым — необыкновенным».