100 великих курьезов истории

Вскоре Мурад III стал задумываться, нет ли действительно в его страсти к венецианке чего-то сверхъестественного. Однако, подвергнув пыткам ее служанок и ничего не добившись от них, он, заглаживая вину перед Баффо, сделал ее настоящей царицей. Так сбылось предсказание неизвестной старухи.

Баффо умела угадывать желания султана, идеально подлаживалась под его характер и использовала в своих интересах его слабости. Зная, например, о скупости своего повелителя, она предложила существенно сократить количество одалисок, заменить ценные подарки и денежные награды чиновникам устными поощрениями. Плоды и цветы из садов сераля продавались частным лицам, а деньги шли в казну. Были упразднены многие должности, а жалованье войскам уменьшено.

Несмотря на общий ропот и недовольство, Баффо удалось сохранить свое влияние при дворе и после смерти Мурада III. Ее сын, Мехмед III, стал во всем следовать ее советам. Свое восшествие на престол он ознаменовал тем, что приказал удавить девятнадцать сыновей своего отца. Все управление государством венецианка взяла в свои руки, пользуясь тем, что сыну были гораздо интереснее пиры и развлечения в гареме.

Однако на военные подвиги Мехмед III был способен. Его сравнивали даже со знаменитым прадедом. А в столице в это время зрел заговор, душою которого был младший сын Баффо – Селим, собиравшийся занять место брата и удалить мать от государственных дел.

По приказу Мехмеда III Селим был удавлен, а венецианка ничего не сделала для того, чтобы его спасти. Тем не менее, заговорщики продолжали действовать.

В 1602 году почти одновременно в европейских и азиатских владениях султана начинается мятеж. Народные волнения были поддержаны янычарами. Мятежники требовали голову венецианки. А она, сохраняя потрясающее самообладание, пыталась организовать оборону дворца. Но Мехмед III уже не мог больше поддерживать мать. Султан заявил, что намерен расправиться с ее приспешниками, а ее саму просил удалиться в загородный дворец и прекратить политическую деятельность.

Так с политического горизонта Османской империи исчезла эта странная фигура, женщина, которая смогла фактически стоять во главе государства, религия которого противилась всякому публичному участию женщин в общественной жизни.

«4711»

К немецкому городу Кельну его громкая мировая слава пришла далеко не сразу и весьма извилистым, странным и в чем-то даже курьезным путем.

15 августа 1248 года кельнский епископ Конрад фон Гостаден торжественно освятил начало грандиозного строительства, и работа закипела: мастеров на все руки в городе хватало.

Кельнская вода. Число «4711» знают все

Однако великая стройка по разным причинам растянулась на… целых шесть веков! Только спустя пятьсот лет каменное кружевное чудо на Рейне открылось взорам людей во всей своей невиданной красе и поразило их небывалым великолепием. По необычайной высоте (157 метров) собор готов поспорить с современными телебашнями, поэтому его дивно изукрашенные каменным кружевом остроконечные купола в хорошую погоду отлично видны даже из… соседних городов!

И все же своей самой большой известностью город Кельн обязан не только уникальному собору, хотя тот и является жемчужиной средневекового градостроительства и уникальным памятником истории.

8 октября 1792 года известный кельнский банкир Мюльгенс все же решил со всей пышностью справить свадьбу своего сына Вильгельма.

На торжества по случаю бракосочетания Вильгельма Мюльгенса пригласили кучу гостей, поэтому перед подъездом богатого большого особняка банкира, расположенного на улочке Глоккенгассе, один за другим останавливались кареты с дверцами, украшенными баронскими и графскими гербами, и дорогие экипажи. Лакеи в расшитых золотыми галунами темно-зеленых ливреях услужливо распахивали дверцы.

В этот памятный праздничный день любой должен был получить свою долю его благосклонного внимания, и никто не должен был уйти из его дома недовольным или обиженным.

Слуги гостей, кряхтя от натуги, снимали с запяток карет тяжеленные, окованные железом или медью сундуки, нагруженные дорогими подарками молодоженам, и, сгибаясь под их тяжестью, несли поклажу наверх. Каждому дарителю хотелось перещеголять другого!

На нового гостя, резко выделявшегося в толпе, все не зря обратили внимание: в вестибюль особняка вошел пожилой монах в сильно поношенной порыжелой рясе, подпоясанной простой толстой веревкой, и в сандалиях на покрытых пылью ногах. Видимо, он проделал довольно долгий путь, но вместо сундуков или хотя бы каких-то, пусть даже небольших, шкатулок он держал в руке только темный деревянный лакированный пенал.

К немалому удивлению гостей, сам банкир отнесся к неожиданному гостю с большим почтением и лично проводил его в свой кабинет, куда имели доступ очень немногие. Спустя некоторое время туда пригласили и счастливого жениха Вильгельма.