100 тайн Второй мировой

В начале 1945 года Смысловский, став генерал-майором, под псевдонимом Артур Хольмстон возглавил 6-тысячную «Первую Русскую национальную армию», все командные посты в которой занимали эмигранты. Но при всей враждебности к СССР он был достаточно расчетлив, быстро разобрался в том, что Германию ожидает неминуемое поражение, а следовательно, ему надо думать о собственном спасении. Но где укрыться после войны? Смысловский понимал, что если он окажется в расположении войск западных союзников, то все равно есть риск быть выданным Советскому Союзу. Поэтому решил искать нейтральное государство, причем такое, где его появление было бы малозаметным. Выбор пал на Лихтенштейн.

Судьба тех, кто вместе со Смысловским пришел в Лихтенштейн, решалась в течение нескольких лет. Уже в августе 1945 года в княжестве появились представители Советской военной миссии, которым было поручено добиться репатриации членов группы Смысловского в Советский Союз. Состоялись сложные переговоры с представителями правительства Лихтенштейна. О них рассказал бырон фон Фальц-Фейн.

Члены миссии встречались с интернированными, не скупились на заверения в том, что возвратившимся на родину никто не будет угрожать. Был даже устроен праздничный вечер, во время которого пели русские песни и произносили тосты за возвращение на родину. Многие решили вернуться. Некоторые из них работали у лихтенштейнских фермеров. При расставании лихтенштейнцы просили написать, как добрались, как устроились. «Но, насколько мне известно, — закончил свой рассказ Эдуард Александрович, — ни одно письмо так и не пришло».

В редакцию «Труда» пришло письмо от проживающего в Переславле-Залесском П. Астахова, который с августа по ноябрь 1945 года работал переводчиком Советской репатриационной комиссии. По воспоминаниям Астахова, интернированные поначалу встретили советских военных холодно, репликами типа: «Кончайте агитировать, господа! Добровольцев ищите в другом месте». Один из интернированных прямо заявил: «Знайте, мы служили в Красной армии, мы любим свою родину — Россию, мы любим свой народ, оставленных там близких. Но знайте и то, что пока в СССР будет существовать Сталин и клика его приспешников, наш возврат в Россию не состоится».

Но не все так думали. Некий человек по фамилии Анкудинов высказался за возвращение домой. «Пусть нам будет трудно, — сказал он, — нас ожидает разоренная страна, но мы ее граждане, мы вернемся на родную землю, где все близко и дорого». Уже в августе началось возвращение интернированных в Советский Союз.

Уехали не все. Сам Смысловский, несмотря на требования советской стороны о его выдаче, оставался в Лихтенштейне до августа 1947 года, пока вместе с группой своих бывших подчиненных не перебрался в Аргентину, где стал советником президента Перона по борьбе с партизанами. Одновременно он весьма преуспел в бизнесе. Накопленный капитал позволил Смысловскому в 1966 году возвратиться и окончательно обосноваться в Лихтенштейне. Здесь он и умер в 1988 году, на 91-м году жизни.

Почему же Смысловскому удалось избежать участи Власова, Каминского, Краснова, Семенова, Шкуро и других, кто воевал на стороне фашистов против своей страны? Дело в том, что в годы войны граф был тесно связан с военной контрразведкой, действовавшей на территории Советского Союза. То, что он знал, представляло большой интерес для западных спецслужб, поэтому они не были заинтересованы в его выдаче Советскому Союзу и поэтому всю свою послевоенную жизнь Смысловский находился под их негласным покровительством.

Покушения на фюрера

Вечером 8 ноября 1939 года три тысячи нацистов собрались в зале мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер», чтобы по традиции отметить годовщину путча, начатого здесь в 1923 году Адольфом Гитлером. С тех пор в этот день фюрер собирал своих старых бойцов. Незадолго до 20.00 появился Гитлер — вид у него был озабоченный. Поднявшись на трибуну после бурной овации, он заклеймил Англию и закончил свою речь такими словами:

— Мы покажем этим господам, на что способна сила сорока восьми миллионов, спаянных единой волей! Мы победим!

Духовой оркестр грянул «Хорста Весселя». Речь фюрера продолжалась около пятидесяти минут. Торопливо пожав несколько рук, Гитлер покинул пивную в 21.09. В сопровождении свиты Гитлер отправился на вокзал и в 21.31 отбыл в Берлин.

Зал «Бюргербройкеллер» опустел за несколько минут. В нем остались только немногие члены партии, десять полицейских и эсэсовцев, а также обслуживающий персонал пивной. Внезапно в 21.20 здание потряс чудовищный взрыв, обрушивший балки потолка и колонны. Из-под обломков извлекли семь человек погибших и шестьдесят три раненых. Бомба взорвалась в нескольких метрах от того места, где во время речи стоял Гитлер.

Фюрер узнал о взрыве только во время остановки поезда в Нюрнберге. Дрожащим от волнения голосом он воскликнул: «Если я покинул "Бюргербройкеллер“ раньше обычного, значит Провидению угодно, чтобы я исполнил свое предназначение».