100 тайн Третьего рейха

В этот момент затаившегося Рошмана посетил таинственный гость, порекомендовавший ему «сменить климат» на парагвайский. Для этого Рошману надлежало сесть в вечерний автобус, следующий в Асунсьон. А по прибытии на место зайти в бар «Пес-Мар» и обратиться за содействием к его хозяину, китайцу Вану. Затаившись в Парагвае, Рошман должен был ждать новых инструкций.

Исполнительный эсэсман исполнил все с чисто арийской педантичностью. Из Аргентины он выехал на автобусе международной линии компании «Интернасиональ» и вскоре уже был в столице Парагвая. Там он поселился в тихом пансионе, где на протяжении нескольких месяцев вел скромный образ жизни. Но по его следам уже шли Интерпол и аргентинская полиция…

Эта полная тайн история получила не менее загадочную развязку. Однажды Эдвард Рошман внезапно почувствовал себя плохо. Соседи по пансиону вызвали «скорую», которая доставила постояльца в один из госпиталей Асунсьона, где ему поставили диагноз: «обширный инфаркт».

Вскоре Рошман скончался. Его личность удалось установить только тогда, когда парагвайские полицейские перерыли бумаги умершего. Они запросили Аргентину — и остолбенели, когда узнали, что приветливый коммерсант оказался нацистским душегубом!

Однако даже смерть не поставила точку в этой детективной истории: ночью тело штурмбаннфюрера СС Эдварда Рошмана загадочным образом исчезло из госпитального морга. Отыскать его полиции так и не удалось…

Операция «Консервы»

Гитлер давно планировал захват Польши. Он прекрасно понимал: первый выстрел на германо-польской границе станет первым выстрелом в новой, Второй мировой войне. А он хотел быть победителем в этой войне. Правда, для этого надо было довести до конца перевооружение вермахта. Ведь Польша, которая имеет крепкую армию, это не бескровно захваченные Австрия и Чехословакия.

В начале 1939 года на одном из секретных совещаний фюрер заявил, что им принято чрезвычайно важное политическое решение — захват Польши. 25 марта он поставил в известность о своем плане главнокомандующего сухопутными войсками Вальтера фон Браухича и приказал подготовить план будущей польской кампании.

3 апреля появилась секретная директива о готовности вермахта к нападению на Польшу 1 сентября 1939 года, получившая кодовое название «Вайс» — «Белый план». Командованиям родов войск предписывалось представить свои соображения на сей счет к 1 мая, которое в Германии отмечали как «праздник свободного национального труда». Но исполнительный фон Браухич представил фюреру все необходимые документы даже раньше — 27 апреля.

23 мая состоялось секретное совещание генералитета, на котором Гитлер подтвердил свое намерение захвата Польши и отданные вооруженным силам распоряжения. К 15 июня Генштаб утвердил директиву о стратегическом развертывании сухопутных войск.

Однако начинать мировую войну в качестве агрессора было невыгодно. И Гитлер прекрасно это понимал. Нужна была мастерски сделанная провокация, после которой у мирового сообщества не осталось бы и тени сомнений, что Польша первой напала на Германию. Тогда польскую кампанию можно будет закамуфлировать под отражение иностранной агрессии.

В этом ракурсе Гитлер рассматривал различные варианты. Как-то раз летом 1939-го он вызвал главкома люфтваффе Геринга и озадачил его вопросом: могут ли немецкие летчики сбить над территорией Германии польский самолет. «Технически это очень сложно. А политически — довольно ненадежно», — ответил «толстый Герман». И фюрер начал искать иной повод для агрессии — при помощи своего «верного Генриха».

Гиммлеру предстояло тщательно продумать и спланировать операцию, в которой его подчиненные не имели права на ошибку. А потом — разыграть ее как по нотам, без единого прокола. И при этом соблюсти строжайшую секретность.

Вполне логично, что курировать эту операцию рейхсфюрер СС поручил начальнику СД Рейнхарду Гейдриху, который обладал поистине изворотливым умом, блестящим образованием и немалым интеллектом.

Для начала Гейдрих затребовал крупномасштабные карты приграничных с Польшей районов Германии, а также подробнейшую справку обо всех расположенных там населенных пунктах. Параллельно он проконсультировался с шефом гестапо Генрихом Мюллером, опытным полицейским.

Стоит отметить, что Мюллер считался большим мастером грязных провокаций и привык не стесняться в средствах. По его мнению, девиз иезуитов «Цель оправдывает средства» следовало написать золотыми буквами на «щите» гестапо.