100 способов получить поцелуй (СИ)

— Ой, ну вот не надо, — Алья фыркнула и отобрала у Маринетт кусок одеяла, который та нервно теребила. — Ты разве не помнишь, как он отдал тебе зонт, когда извинялся за то, чего не делал?

Маринетт порозовела и отвела взгляд в сторону. Разумеется, она помнила — помнила каждое мгновение того памятного дня, когда Адриан отдал ей свой зонт и наговорил столько приятных слов. Её поразила его доброта и искренность, звучащие в словах. И дальше — с каждым днём — она только сильнее влюблялась в него.

— Но я всегда была такой неуклюжей, — грустно вздохнула она. — Да и сейчас остаюсь точно такой же. Да и двух слов тогда сказать рядом с ним не могла. Как в такую можно влюбиться?

Алья взяла Маринетт за руку и с улыбкой на неё посмотрела.

— Поверь мне, в тебе есть много других качеств. Ты смелая и решительная, и очень бойкая, особенно когда дело касается несправедливости. Но, знаешь, любят ведь не за что-то, а просто так, — она подняла ладонь, не давая сказать Маринетт и слова против. — Если тебе это, конечно, так принципиально, то тогда сама у него спроси: почему он вдруг захотел такое желание. Мы обе хорошо знаем Адриана, и просто так, забавы ради, он ничего и никогда не делает.

Маринетт открыла рот, закрыла, снова открыла и опять закрыла. Потом вздохнула и улыбнулась.

— Наверное, ты права. Вчера ведь мы неплохо разговаривали.

— И не только, да? — усмехнулась Алья и пихнула её в бок.

Яркий румянец залил щёки Маринетт, и она поспешно отвернулась. Сердце тут же быстро-быстро забилось, а внутри всё словно перевернулось. Память услужливо подсунула ощущение губ Адриана, блеск в его задорных глазах, когда он пристально смотрел на неё во время этого поцелуя.

Маринетт с писком натянула одеяло на голову.

— Ладно, ладно, — Алья ласково похлопала пищащий комок. — Не забудь только, что он с тебя стребовал сто дней поцелуев, значит, ты должна непременно выполнить это условие. Желание есть желание. Да ты и сама, думаю, не против.

— А если он забудет? — взволнованно послышалось из-под одеяла. — Если я соберусь поцеловать его, а он уставится на меня как на сумасшедшую?

Маринетт снова выглянула наружу, и в этот раз выглядела ещё взъерошеннее и несчастнее.

Вздохнув, Алья с улыбкой похлопала её по плечу.

— Адриан не такой легкомысленный, ты же знаешь. Не накручивай себя зря и не переживай. Это же просто поцелуи.

— Тебе легко говорить, — проворчала Маринетт, отворачиваясь. — А сделать-то не так просто.

Алья фыркнула.

— А что тут сложного? Берёшь — и целуешь. А там дальше уже как пойдёт: или к стенке он тебя прижимает, или к кровати.

— Да пошла ты!

Вся смущённая, Маринетт кинула в Алью подушкой. С хохотом Сезер рухнула назад себя — благо, там лежало мягкое кресло, и падение не оказалось болезненным.

— Мы же все взрослые люди, Маринетт, — веселилась Алья, и не думая вставать. — Вас влечёт друг другу — это и ежу понятно. Только вот ты почему-то отрицаешь очевидное.

— Ничего не отрицаю, — Маринетт спрятала лицо в ладони. — Просто боюсь поверить.

Алья выглянула из-за края кровати, глаза её задорно блестели.

— Так тебе лучше поговорить с ним, а не со мной о ваших шуры-мурах. Выясните всё и со спокойной совестью можете обжиматься по всем углам. Чур, я крёстная вашего первенца!

Маринетт швырнула в неё последнюю подушку, окончательно рассвирепев, но Алья в этот раз увернулась.

— Вон отсюда! — зарычала Маринетт, чувствуя, как у неё пылали даже уши.

С хихиканьем и сыплющимися ей в спину проклятьями Алья ретировалась прочь.

К ужину Маринетт всё же более-менее расхрабрилась. Даже почти не шарахнулась в сторону, когда Адриан с довольной улыбочкой уселся на соседний стул — только вздрогнула тихонечко, да и то больше от неожиданности. За едой общались как и обычно: все со всеми — поэтому Маринетт расслабилась, и к десерту совсем забыла о своих волнениях и тревогах, которые терзали её до этого.

— А ты любишь круассаны? — поинтересовался Адриан, протягивая Маринетт тарелочку с выпечкой, которую ему передала Сабин. — Я вот не могу определиться, какой мой самый любимый: с черникой или малиной.

— Я люблю всё, что выпекает мой папа, — с улыбкой ответила Маринетт, хотя внутри всё дрожало.

— Ах ты маленькая подлиза, — рассмеялся Том. — Я почему-то пару дней назад слышал совсем другое мнение. Что насчёт «самого любимого вишнёвого пирожочка из Макдональдса»?

— Маринетт просто старается быть демократичной, — улыбнулась Сабин.

Том с дружелюбным ворчанием начал что-то рассказывать Габриэлю, а Маринетт смущённо посмотрела на Адриана.

— Мне нравятся оба, но вовсе не потому, что их делает мой папа, а потому что и тот, и другой очень вкусные, — пояснила она.

— И то верно, — улыбнулся Адриан. — Значит, съедим их одновременно!

И он откусил сначала от одного круассана, которые взял себе, а потом и от второго. Маринетт со смехом наблюдала, как Адриан причмокнул и от удовольствия закатил глаза; он был и милым, и таким дурачком одновременно, что ей нестерпимо захотелось его потискать.