100 слов о…

Изогнула спину лампа, расплескала свет.
Ночь без сна, и тянет лямку у стола поэт.
Рассвело, а он слагает. Исчеркал листы.
Первый луч в окне играет, тень сползла в кусты.

Крепкий кофе стынет в чашке, съеден шоколад.
На тарелочке – фисташки… отрешённый взгляд.
День ворвался в тихость дома свежим ветерком,
Встал поэт, вздохнул… истома подкралась тайком.

На крылечко вышел вскоре: «Здравствуй, белый свет!»
А с зелёного забора шепчет вьюн: «Привет!»
И ромашки раскивались и метнули взор.
«Мы хозяина заждались», – слышится в укор.

В синем небе, словно в море, стая гордых птиц.
Крылья плещут на просторе у иных границ.
А на тонких ветках сливы воробьи шумят,
Сочных листьев переливы огласили сад.

«Вот где жизнь! – И на ступени шумно сел поэт,
Зажигалка на коленях, пачка сигарет. —
Вот где музыки стихия! Вот где мира суть!
Слышу рифмы и стихи я – взволновали грудь!

А в моих? В них нет и проку, только мига тень,
Предаваясь слов потоку, прославляю день.
А природа совершенна – торжество вокруг,
И букашка в ней бесценна, всё сомкнулось в круг. —

Он вздохнул. – И я прославлю этот мирный час,
Ускользающий бесславно в бытность мимо нас.
Воспою рассвет лиловый, мимолётность дня
И струящуюся нежность, что вокруг меня».

Ночная зарисовка

Уходит день очередной,
                   сгорает вечер.
И ропщет ветер ледяной,
                   обнял за плечи.
Февраль улыбкой на устах,
                   и поднят ворот.
И площадь Ленина пуста,
                   и вымер город.

Снежинок серебристый рой
                   подхвачен ветром.
Застывший каменный герой
                   под снежным фетром.
Фонарь, как великана глаз,
                   взирает хмуро.
Под ним дымился и погас
                   сухой окурок.

Седьмой этаж

Седьмой этаж, квадрат в квадрате,
Бетонный ряд жилых квартир.
В кабине лифта указатель —
Входящим он ориентир.

Спешит наверх, потом обратно
(Как на реке снуёт паром)
И створкой хлопает стократно,
Дрожа железным всем нутром.

На этажах – стальные двери,
Проход в таинственный уют.
И ряд замков – цепные звери,
Пройти чужому не дают.

Подслеповатые оконца
Бесцельно смотрят в небеса.
В лучах оранжевого солнца
Дома в строительных лесах.

Возводят их стеной друг к другу,
В шеренгу ровную стоят.
Заполонил собой округу
Высотный ровный градоряд.

Я на балконе, на Садовой,
Плыву под крышей, словно чёлн.
Седьмой этаж в квартире новой
Стать центром мира обречён.

Марат Валеев

Красноярск

Хочу в армию!

– Здравия желаю, товарищ военком!

– А, это опять ты! Зачем пришёл?

– Как зачем? Служить хочу!

– Повестка где?

– Я, так сказать, добровольно.

– Сейчас не война, а плановый призыв! И тебя, молодой человек, у нас в плане нет!

– Пятый год!

– Что – пятый год?

– Пятый год почему-то меня нет в планах вашего военкомата! Почему?

– Потому что ты студент!

– Неправда! Ещё в прошлом году закончил!

– Здоровье у тебя неважное!

– Вот справка! Здоровее меня в нашем городе никого нет!

– Ты единственный сын у больных родителей!

– И это фигня! У меня есть ещё сестрица. А на родителях, особенно на отце, пахать можно.