100 пророчеств о судьбе русского народа

Призванная Промыслом Божиим для хранения спасительной истины правого боговедения, подлинного, Православного христианства, Россия всем и обязана была Православному христианству. Оно сплотило политический организм России и упрочило ее могущество; оно всесторонне проникло собою жизнь народа русского и наложило свою неизгладимую печать на все проявления этой жизни, — можно сказать, Православие создало великое тело России и одухотворило его, стало поистине душою России. Православная Русь возникла, когда Запад стал на еретический путь. Славянорусское царство возникло среди в высшей степени знаменательных обстоятельств, в которых нельзя не усмотреть его особенного и высокого промыслительного предназначения. Неожиданно и как бы из ничего, т. е. из самых нестройных и слабых элементов, возникла сильная и великая Русь, как раз в то именно время, когда обитатели ее приняли Православное христианство; она возникла, далее, в ту именно историческую эпоху, когда западный христианский мир стал на путь еретических заблуждений, а восточный готов был окончательно пасть под владычеством ислама. Россия явилась, таким образом, как нарочито самим

Промыслом Божественным воздвигнутая обитель истинного богооткровенного вероучения, как новый кивот для хранения на земле истинного, Православного христианства. Так сказать, родившись на свет Божий прямо православною, «святою», Россия и начала юную жизнь свою под всеобъемлющею опекою Православия. Православие было связующим и объединяющим началом разобщенных славян. Самое политическое сложение России как единого и обособленного государственного организма произошло под несомненным и живейшим влиянием Православного христианства. Последнее послужило связующим и объединяющим началом, которое создало русское государство из хаоса, хотя и родственных, но разъединенных, диких и враждующих между собою племен. Подобно тому, как при начале христианства все крестившиеся во Христа — греки, римляне, готы, кельты и т. д. — слились в одном общем типе христианина, так и у нас все эти, теперь только по именам памятные, древляне, поляне, северяне, вятичи, кривичи, радимичи и т. д. объединились с принятием христианства в нераздельном едином типе православного русского человека. Есть сведения, что Владимир Святой, еще до принятия христианства, стремясь к объединению разобщенных славян русских, пытался связать их узлом веры и с этою целью, подражая политике древних римлян, собрал идолов, чтимых разными славяно-русскими племенами, в Киев, поставил их наряду с златоглавым Перуном. Но различное отношение племен к разным кумирам, а еще более того внутренняя пустота и безжизненность язычества не могли духовно сроднить и слить разъединенные члены, хотя бы и единого, но не одушевленного одним духовным началом племени. Только христианство имеет в этом отношении неоспоримое и недосягаемое преимущество пред всеми религиями: как высочайший из законов, властвующих над сердцем человеческим, закон любви, христианство обладает дивною силою объединять всех исповедников своих в единое тесное и неразрывное братство. В этом духовном объединении совершенно исчезает обычная человеческая рознь, порожденная разноплеменностью, так же, как в христианстве «нет иудея, нет эллина, нет ни раба, ни свободного, но все едино о Христе Иисусе».

Православному христианству суждено было лечь основным камнем в политическом созидании русского царства. Ставши общею религиею всех русских племен, сразу все их осенившее своим божественным светом, оно быстро и без всяких усилий стянуло всю землю русскую незримыми и нерасторжимыми духовными нитями. Бывшие дотоле иные, естественные связи, сами по себе слабые и непрочные, в Православном христианстве получили теперь свою крепость и освящение.

Православная церковь Христова изначала и всегда была и есть объединяющее начало и основная стихия русской народности; Православие легло краеугольным камнем великого здания России, и на нем зиждется наше национальное единство, цельность и самобытность. Столь тесного сближения и такого, так сказать, проникновенного взаимного сочетания веры и народности, как в России, не представляет еще ни один известный истории народ. Некоторую в этом отношении аналогию с русским народом, хранителем истинного боговедения в новое время, может составить разве только народ древнееврейский, хранитель истины богооткровенной в Ветхом завете. Начало Православного христианства, органически сочетавшись с началом русской национальности, стало могущественным рычагом обрусения всяких иноплеменников, стало именно душою

Русского государства, приобщившись которой, всякий инородец — и по душевному настроению своему, и по социальному строю жизни своей, и, наконец, даже по физическому типу своему — неуклонно и быстро превращается в русского православного человека.