10. Побег стрелка Шарпа / 11. Ярость стрелка Шарпа (сборник)

Голова у полковника кружилась, по щекам текли слезы – не от боли, а от унижения из-за потерянного «орла», – но он все же поднялся и протянул руку:

– Верните мою саблю.

Шарп бросил саблю Муну и коротко, без замаха, ударил. Он знал, что не должен так поступать, но ярость и злость бывают сильнее запретов, и он врезал французу между глаз, и полковник опять упал, зажав лицо руками. Шарп склонился над ним.

– Не помнишь? – спросил он. – Война есть война, и на ней правил не бывает. Ты сам мне это сказал. Где мой лейтенант?

И только тогда Вандал узнал Шарпа. Увидел повязку под рваным кивером и вспомнил человека на мосту. Того, которого считал убитым.

– Ваш лейтенант, – дрожащим голосом сказал он, – в Севилье, где с ним обращаются достойно, согласно его званию. Слышите? Достойно и согласно его званию, как и вы обязаны обращаться со мной.

– Вставай! – перебил его Шарп. Вандал поднялся, и стрелок, схватив его за золоченый эполет, протащил за собой несколько шагов и остановился. – Посмотри. Вот твое чертово достоинство.

Сержант Патрик Мастерсон с улыбкой, которой хватило бы на весь Дублин, прохаживался взад-вперед, демонстрируя захваченного «орла».

– Эй, парни! – кричал он. – Гляньте-ка! Я таки словил их кукушку!

И Шарп рассмеялся.

Корабль его величества «Торнсайд» миновал рифы на выходе из Кадисской бухты и повернул на запад, в Атлантику. В скором времени ему предстояло взять курс на устье Тежу и Лиссабон. С берега за судном, сглатывая желчь, наблюдал одноногий адмирал. Весь Кадис восхвалял британцев. Британцев, разбивших французов. Британцев, захвативших их «орла». Британцев, сбивших спесь с надменных лягушатников. На новое испанское регентство не стоило и надеяться, как и на достижение приемлемого мира с императором, поскольку город охватила военная лихорадка, а его героем стал теперь сэр Томас Грэм.

Одноногий адмирал повернулся и заковылял домой.

Берег уходил за горизонт.

– Мне жаль, Пэт, что так вышло, – сказал Шарп стоявшему рядом Харперу.

– Знаю, сэр.

– Надежный был парень.

– Да.

Речь шла о рядовом Слэттери. Шарп не видел, как он погиб, но Харпер рассказал, что в самом конце боя, когда рассыпавшаяся французская колонна дала последний залп, пуля попала стрелку в горло и он умер на коленях у Катерины.

– Ты верно сказал, не наша была драка.

– Но подрались знатно, да и вы посчитались с тем лягушатником.

Полковник Вандал пожаловался на Шарпа сэру Томасу Грэму, заявив, что капитан ранил его после сдачи в плен, оскорбил его честь и украл его саблю. Рассказывая об этом Шарпу, лорд Уильям Рассел укоризненно качал головой.

– Должен предупредить, Шарп, все очень серьезно. Очень серьезно. Нельзя обижать полковника, даже французского! Представьте, каково придется нашим офицерам в плену, если французы узнают, что мы так себя ведем!

– Я ничего такого не делал, – уперся Шарп.

– Конечно не делали. Конечно не делали, мой дорогой. Но Вандал подал жалобу, и сэр Томас приказал провести самое тщательное расследование.

Впрочем, до обещанного расследования дело так и не дошло. Бригадир Барнаби Мун подал собственный рапорт, в котором заявил, что в момент пленения полковника Вандала находился в двадцати шагах от места событий, видел все своими собственными глазами и готов подтвердить, что капитан Ричард Шарп вел себя как офицер и джентльмен. Получив рапорт Муна, сэр Томас лично извинился перед Шарпом.

– Нам приходится принимать такие жалобы очень серьезно, Шарп, – сказал генерал, – но если бы чертов француз знал, что рядом находится бригадир, он никогда бы не посмел возводить такую клевету. Мун, понятное дело, вас недолюбливает и ясно намекнул, что не упустил бы случая подпортить вам репутацию, если бы имел на то хоть малейшие основания. Так что будем считать инцидент исчерпанным. Чему я, признаюсь, только рад. Не хотелось бы думать, что вы способны на такое…

– Конечно нет, сэр.

– Но бригадир Мун, а? – Сэр Томас рассмеялся и покачал головой. – Связался с вдовой, подумать только! Интересно, она настоящая вдова? Я имею в виду, что у нее ведь был кто-то до Генри?

– Мне ничего такого не известно, сэр.

– Что ж, была вдова, теперь – жена. Будем надеяться, что он никогда не узнает, кто она на самом деле.

– Она достойная леди, сэр.

Сэр Томас удивленно взглянул на него:

– Ох, Шарп, нам всем недостает вашего благородства и великодушия. Как хорошо вы о ней сказали.

Сэр Томас горячо поблагодарил капитана, а вечером к его благодарностям присоединился и Генри Уэлсли. Никто не удивился, что на обеде не присутствовал лорд Памфри – у него нашлись какие-то дела вне посольства.

И даже бригадир Барнаби Мун поблагодарил Шарпа, причем не только за возвращение драгоценной сабли, но и за спасение его жизни.

– И разумеется, леди Мун тоже.

– Спасибо, сэр.

– Ее светлость настаивает, чтобы я вознаградил и ваших людей, Шарп, – сказал бригадир, вкладывая пригоршню монет капитану в руку, – но, честно говоря, я с удовольствием делаю это и от себя лично. Вы – смелый человек, Шарп.

– А вы, сэр, счастливчик. Ее светлость очень красива.

– Спасибо, Шарп. Спасибо.