10 писем Робинзону

Бересту лучше сдирать с гладкоствольных берез, стоящих не на опушках, а в середине леса: с этих деревьев она отслаивается легче. Сделав вертикальный надрез на глубину только верхнего слоя, концом ножа надо осторожно отделить бересту от нижнего слоя коры, так называемой заболони. Затем так же осторожно руками она снимается со ствола. Нанесенная березе рана не загубит дерево, а лишь лишит его прежней белоствольной красоты, взамен которой на стволе появится буро-коричневый пояс. Еще раз повторяю, такую операцию над деревьями допустимо производить только в условиях тайги, в глухомани, вдали от городов и сел и, разумеется, при острой необходимости для человека.

К великому сожалению, в наших подмосковных лесах, таких «оскальпированных» берез можно встретить весьма много. Уродуют деревья и горе-туристы, и грибники, сдирая бересту на растопку своих варварски устраиваемых кострищ, сдирают и мальчишки на «фунтики» для сбора лесной земляники, когда под рукой нет никакой тары, а в кармане имеется перочинный нож.

Лыко — это весь слой коры, сдираемый с лип. Для этого делаются кольцеобразные надрезы сверху и снизу, затем вертикальные. Обстукивание коры способствует более легкому отделению лыка от древесины. Снятие лыка равносильно убийству дерева или гибели его приростов. Поэтому срезка полосок лыка допускается только с паразитирующих приростов дерева или сучьев, что не приносит самому дереву никакого вреда. Вообще говоря, вот такое бережное отношение к нашему зеленому другу — деревьям и растительности, если оно только не мешает человеку, должно культивироваться еще с детства, а пока что, увы, противоположных примеров более чем предостаточно и в лесах, и в парках, и в самом городе. Это и поломанные, исковерканные деревья, затоптанные кустарники и газоны, это зря загубленная красота природы, а часто и наше здоровье.

Но вернемся к путешествию. Нахмурившееся небо, недавно такое бирюзовое и безоблачное, стало затягиваться темными тучками, из которых не замедлило пролиться энное количество воды. Хлорвиниловый плащик надежно защищал тело, а влага, стекающая по нему, нет-нет да и попадала в голенища резиновых сапог, которые я надел взамен «римских сандалий».

Дожделюбивое лягушачье племя сновало и под колесами велосипеда, и под ногами. Приходилось лавировать, но бывало и так, что, прыгая перед движущимся транспортом, пучеглазые нарушители попадали под колеса.

Туристы знают, какие трудности в походе может вызвать занудный дождь, когда все окружающее подергивается серой осенней пеленой и появление согревающего солнышка начинает казаться несбыточной мечтой, когда каждая задетая тобой ветка может окатить тебя водой, когда в лесу невозможно найти что-либо сухое, пригодное для костра. В таких случаях, если нет необходимости продолжать путь, можно подумать и о привале. Так я и сделал, выбрав местечко в группе сосен, где и решил переждать дождь.

Первое, что надо в таких случаях туристу, это укрытие, крыша над головой. Второе — согревающее тепло костра, у которого можно просушить одежду, обувь, ну и, конечно, приготовить горячую пищу. Как я уже упоминал, со мной всегда путешествует плотная полиэтиленовая накидка, которую я использую как накидку-шатер над гамаком при ночлегах и как навес над местом моего дневного привала в случае дождя. По углам пленочной накидки привязаны, небольшие колечки, что дает возможность натягивать ее и как навес, и привязывать под гамаком, чтобы не унесло ветром.

Расположение деревьев, где я остановился, было таково, что моя пленка-полог, растянутая за четыре угла, образовывала крышу, под которой оказались почти 4 квадратных метра земли, защищенной от дождя. Приготовление обеда — дело привычное, не требующее при некотором навыке большой траты времени и усилий.

Мое внимание привлекло странное явление. Капли дождя при полном безветрии падали не равномерно, а периодически, как будто кто-то пригоршнями бросал их на полиэтиленовую пленку моего дневного становища. И вот, когда такая очередная пригоршня пробарабанила по крыше, я увидел виновника этого озорства. То была скакавшая по ветвям сосны рыженькая белочка. Трудно сказать, что вынудило грациозного зверька покинуть сухое гнездышко, чтобы рискнуть промочить свою летнюю шубку. Может быть, ею руководило законное возмущение поведением человека, беспардонно расположившегося у подножия ее сосны. Может быть, что более вероятно, ее раздражал дымок, вьющийся из трубы моего самоварчика. Но, может быть, ею руководило простое любопытство, присущее этим акробатам наших лесов.