После войны, в Мюнхене, у Гитлера был небольшой роман с некой Марией Райтер, девушкой, фанатично преданной ему и едва вследствие этой преданности не погибшей. Познакомились они в 1925 году. Знакомство было банальнейшим: их свели собаки, которых они выгуливали в одном и том же месте. Марии тогда было 16 лет, Гитлеру 36. Пылкие речи Адольфа настолько увлекли девушку, что через некоторое время она и сама уже не могла разобраться, где заканчиваются ее чувства к Гитлеру и начинается вера в его идеи. Долгий период платонической влюбленности закончился бурным, но скоротечным романом. В Мюнхен приехала изучать медицину племянница Гитлера Ангела Раубаль. Мария сразу же получила отставку. Это было для девушки серьезным ударом: она попыталась покончить с собой, ее полумертвой вынули из петли. Впрочем, вскоре после этого она вышла замуж. Но любить Адольфа не перестала. Встречаются упоминания о том, что периодически она появлялась у Адольфа, оставаясь на ночь. Впрочем, особого развития и, как следствие, известности их роман не получил.
Гораздо более известен и уж во всяком случае документально подтвержден роман с Ангелой Раубаль. Неясно, когда родственные чувства дядюшки переросли в нечто более откровенное и пылкое, но в 1927 году, когда Гели приехала в Мюнхен, она вела себя с Гитлером чрезвычайно откровенно, нисколько не стесняясь роли его любовницы. Судя по всему, роман их к тому времени уже был в разгаре. За всю биографию Гитлера это тот период, когда можно говорить именно о любви, а не об увлечении. Юная племянница буквально скрутила Адольфа в бараний рог: он старался сопровождать ее везде, куда бы она ни отправилась, быть при ней неотлучно. Он брал ее с собой даже на совещания партийного руководства. Мало того, Раубаль удавалось то, что соратники по партии считали просто невозможным — заставить Гитлера замолчать и хотя бы на полчаса прекратить поток пропагандистски-пророческих изречений. Дело в том, что, когда он оказывался за одним столом с соратниками по партии, остановить его было почти невозможно. Но, как вспоминает личный фотограф фюрера Генрих Гофман, «если за столом была Гели, все вращалось вокруг нее и Гитлер никогда не переводил разговор на себя. Гели была волшебницей. В ее естественной манере, которая была свободна от всякого кокетства, только одним своим присутствием она создавала наилучшее настроение всей компании. Все восторгались ею».
Не обошлось, естественно, и без сцен ревности: оказалось, что Гитлер — страшный ревнивец, способный закатить скандал буквально на пустом месте. Так, в качестве повода для ревности был воспринят, скажем, легкий флирт Раубаль с его шофером — Эмилем Морисом. Надо сказать, что и без того, несмотря на дружеские чувства к шоферу, Гитлер испытывал в его присутствии приступы комплекса неполноценности. Смуглый красавчик Эмиль — полунемец-полуфранцуз — пользовался у женщин почти таким же успехом, как Адольф, прилагая к этому намного меньше усилий. К тому же Гитлер смотрел на вещи вполне реалистично и понимал, что самого его красавцем назвать нельзя. Фюрер был мускулист, но склонен к полноте, имел впалую грудь. Позвоночник — заметно искривлен, так, что плечи находились на разном уровне — правое выше левого. Не слишком высокий рост — 175 см — в сочетании с привычкой сутулиться. Зубы неровные, желтовато-коричневого оттенка. Хроническая экзема. Гитлер стеснялся своего тела, и это делало его и без того тяжелый характер практически непереносимым. Во что в результате выливались сцены ревности — страшно себе даже представить.
Ангела в ответ поступила самым логичным для юной девушки образом — вместо того, чтобы подчиниться нажиму, превратила флирт в настоящий роман с любовными письмами и тайными встречами. Дальше, впрочем, если верить ей самой, дело не пошло, однако Гитлеру хватило и этого. Эмиль Морис, тенью следовавший за ним с 1920 года, человек, обращавшийся к Гитлеру на «ты», что было по-настоящему редким явлением, был изгнан с должности личного шофера фюрера и со всех партийных постов. Генрих Гофман попробовал было на правах старого знакомого намекнуть Гитлеру, что такая политика ни к чему хорошему не приведет, но получил суровую отповедь: «Я никогда не допущу, чтобы она попала в руки какого-нибудь мошенника или авантюриста. Я люблю Гели, я мог бы даже жениться на ней». Это был один из немногих случаев, когда Гитлер заговорил об узах брака, что и вправду свидетельствует о глубине его чувств.