10 мифов о 1941 годе

Приступая к работе над этой весьма краткой книгой о начале войны, я сознательно решил широко не обращаться к мемуарной литературе, ограничившись, как правило, документами. И воспоминания Москаленко «На Юго-Западном направлении» попались мне под руку совершенно случайно… Однако когда я познакомился с его описанием начала войны, оно показалось мне настолько интересным и даже интригующим, что я счёл своим долгом познакомить с ним и читателя…

Находясь в резерве РГК, бригада Москаленко до 22 июня 1941 года была в оперативном подчинении у командующего 5-й армией генерал-майора танковых войск М.И. Потапова, штаб армии которого находился в Луцке.

Бригада же Москаленко дислоцировалась в районе станции Киверцы, километрах в пятнадцати севернее Луцка. Рано утром 22 июня Москаленко поднял бригаду по тревоге, и далее события разворачивались так:

«Мы быстро прошли в штаб. Здесь я вскрыл мобилизационный пакет и узнал, что с началом военных действий бригада должна форсированным маршем направиться по маршруту Луцк, Радехов, Рава-Русская, Немиров на львовское направление в район развертывания нашей 6-й армии (генерала И.Н. Музыченко. — С.К.). Немедленно доложил об этом по телефону генералу Потапову. Выслушав, он сказал:

— Обстановка на фронте 5-й армии резко обострилась: немецкие войска форсировали реку Западный Буг… и продвигаются на Владимир-Волынский. Поэтому прошу вас, наконец, требую выступить на Владимир-Волынский и совместно с 22-м механизированным корпусом генерала Кондрусева… восстановить положение…»

Моторизованная бригада РГК была мощной силой — её командир носил на петлицах две звезды генерал-майора и накануне своего назначения в мае 1941 года «на бригаду» был аттестован на должность командира танковой дивизии. И командарм-5 КОВО Потапов просил, а не приказывал Москаленко выступить на Владимир-Волынский потому, что с началом войны бригада подчинялась уже командарму-6 КОВО Музыченко. Поэтому комбриг ответил Потапову: «Бригада является резервом Главнокомандования. Выполнить ваше требование, противоречащее мобилизационному плану, не могу».

Потапов попросил подождать у телефона, пока он свяжется с Москвой или Киевом. Бригада готовилась к маршу, комбриг ждал…

«Минут через 15–20 командарм, — вспоминал Москаленко, — позвонил снова.

Связь с Москвой и Киевом прервана… Противник ведет наступление по всему фронту армии. 41-я танковая дивизия подверглась удару с воздуха… и почти вся погибла. Город Владимир-Волынский с минуты на минуту будет захвачен врагом. — Голос Потапова стал тверже, требовательнее. — Учитывая сложившуюся обстановку, приказываю: бригаде следовать, как я уже сказал… Всю ответственность за нарушение бригадой задачи, предусмотренной мобилизационным планом, беру на себя…

Я счел решение генерала Потапова в создавшейся обстановке правильным…»

Для того чтобы полностью понять то, что описано выше, надо посмотреть на карту Украины.

Вот — Киверцы, вот — Владимир-Волынский километрах в семидесяти от Киверец по направлению почти перпендикулярно к границе.

А вот — Радехов, тоже километрах в семидесяти от Киверец, но почти параллельно границе. А от Радехова надо ещё добираться до Равы-Русской, а от неё ещё и до Немирова. Итого — километров сто пятьдесят, не менее…

И по мобилизационному плану, составленному кем-то в Москве в преддверии безусловно маневренной, с быстро меняющейся обстановкой войны (что само по себе делает систему строго засургученных пакетов полуидиотской, если не вовсе идиотской), мощная и высокомобильная воинская часть должна была сто пятьдесят вёрст киселя хлебать, расходуя моторесурс, горючее, силы и нервы, под неизбежными бомбовыми ударами противника, только для того, чтобы войти в подчинение новому командарму, которого не знает комбриг и который не знает комбрига.