10 мифов о 1941 годе

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывало «сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной…»

Обращаю внимание читателя — на армию штатной численностью где-то в сто тысяч человек приходилось до тысячи заградителей. Способен ли один вооружённый человек задержать сто вооружённых людей? Не думаю… Он может сдержать и задержать считаные единицы. Но ведь для нестойких единиц заградотряды и были созданы!

Тем же приказом № 227 предписывалось в пределах фронта сформировать от одного до трёх штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять провинившихся средних и старших командиров и политработников (а не «храбрецов»-уголовников).

В пределах армии предписывалось сформировать от пяти до десяти штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой) для провинившихся рядовых бойцов и младших командиров.

После стабилизации обстановки на фронте в конце 1942 года заградительные отряды НКО использовались в составе частей НКВД по охране тыла Действующей армии, а в соответствии с приказом НКО № 349 от 29 октября 1944 года были расформированы.

Что же до заградительных отрядов НКВД, о которых я более подробно писал в своей книге о Л.П. Берии, то адекватное представление об этих заградотрядах даёт справка заместителя начальника Управления Особых отделов НКВД СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга С. Мильштейна на имя Берии, в которой сообщалось, что с начала войны по 10 октября 1941 года оперативными заслонами Особых отделов НКВД и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла задержаны 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта, из числа которых Особыми отделами арестовано 25 878 человек. Остальные 632 486 человек были сформированы в части и вновь направлены на фронт.

При этом по постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10 201 человек, из них расстреляно перед строем — 3321 человек.

Что значит — обеспечить заградительные мероприятия в прифронтовой зонеценой всего десяти тысяч расстрелов за первые четыре месяца тяжелейшей неразберихи? Это значит — действовать профессионально, взвешенно, а не тыкать всем подряд без особой надобности наганом в зубы. Вот и вся правда о «кровавых» заградительных отрядах «ЧК», якобы расстреливавших собственные роты.

При этом заградительные отряды НКВД при необходимости и сами воевали — ведь их основная деятельность пришлась на первый период войны, когда тыловой с утра район к вечеру мог стать фронтом. Надо сказать, что тема непосредственно фронтового героизма чекистов, прежде всего — пограничников, по сей день замалчивается, ибо правда о нём косвенно опровергает многие гнусности, распространяемые сегодня об НКВД Берии. А ведь тот же герой Ельнинской наступательной операции 1941 года, командующий 24-й армией 39-летний генерал Ракутин, был недавним подчинённым Берии. Уроженец Нижегородщины, сын крестьянина из деревни Новинки, Константин Иванович Ракутин до войны командовал Прибалтийским пограничным округом, а после её начала вошёл в число тех пограничных командиров, которые под руководством Берии вначале формировали соединения Резервного фронта, прикрывающего Москву, а затем ими командовали.

Пришедший в ряды РККА в 1919 году, в 17 лет, генерал НКВД Ракутин пал смертью храбрых 7 октября 1941 года в бою близ деревни Семаево Вяземского района Смоленской области. Официально он стал Героем Советского Союза посмертно, однако был им на протяжении всей своей недолгой, но яркой жизни, в которой успел повоевать с Колчаком, с белополяками, штурмовать Волочаевку, совершить в 20-е годы поход к «полюсу холода» с целью ликвидации банды авантюристов, вознамерившихся отторгнуть Якутию от Советского Союза… О Ракутине в своих воспоминаниях хорошо отозвался маршал Жуков, а начальник штаба 24-й армии — армейский генерал-майор А.К. Кондратьев, познакомившись с командармом, вскоре записал в дневнике: «Энергичен, подвижен, толков. Способен в массе материала отыскать самое важное и на нем сосредоточить свое внимание и внимание людей». Характеристика, типичная для испытанных кадров Берии.