10 фатальных ошибок Гитлера

Кампании 1941 и 1942 годов доказали, что германские танки только тогда по–настоящему непобедимы, когда они свободно маневрируют на огромных открытых  пространствах России и Украины. Следовательно, верным решением для Германии в 1943 году было произвести стратегическое отступление, при котором линия фронта теряла бы четкость и немецкие танки имели бы возможность действовать широко и совершать неожиданные атаки. Поскольку немецкие генералы и боевые части все еще превосходили противника в квалификации, это позволило бы достичь максимального эффекта.

Вместо этого случилось то, о чем генерал Фридрих–Вильгельм фон Меллентин, один из наиболее опытных командиров танковых войск на Восточном фронте, писал: «Германское верховное командование не может придумать ничего лучше, как бросить наши великолепные танковые дивизии на Курск, который теперь стал самой сильной крепостью во всем мире».

По мере того как разница в количестве сил между Германией и союзниками росла, лобовые столкновения армий для немцев становились все более нереальными. К середине 1943 года даже после срочной мобилизации лиц неарийского происхождения в действующей армии у Гитлера в сумме имелось 4,4 миллиона человек{36}.

В одной только Красной армии было 6,1 миллиона бойцов, а Великобритания и США могли выставить еще несколько миллионов. Темпы производства военной продукции промышленных предприятий союзников намного опережали аналогичные показатели промышленности Германии.

Эрих фон Манштейн предложил Гитлеру стратегический  план, который он мог реализовать в конце зимы. Германский фронт опасно, наподобие «балкона», нависал на юго–востоке от Харькова больше чем на 200 миль вниз по рекам Северный Донец и Миус и до Таганрога на Азовском море. 17–я армия по–прежнему находилась на Кубани. «Значительная часть германского фронта, – писал Манштейн, – словно просила, чтобы ее отрезали».

Русские могли прорваться на востоке от Харькова и двинуться на юг к побережью Черного моря, стремясь отрезать и уничтожить все южное крыло немцев. Именно таких действий со стороны противника Манштейн боялся после падения Сталинграда.

Однако подобный «балкон» мог стать прекрасной приманкой,. После поражения у Сталинграда Манштейн предложил свой план действий, и теперь он вновь напомнил о нем Гитлеру. Как только русские развернут наступление на юге, говорил Манштейн, все немецкие силы на Северном Донце и Миусс будут шаг за шагом отступать, увлекая Красную армию на запад, к низовьям Днепра, в район Днепропетровска и Запорожья. В то же время на западе от Харькова необходимо накопить значительные резервы, которые затем ударят по северному флангу русских. «Таким образом, – утверждал Манштейн, – врага ждет та же судьба на берегу Азовского моря, какую он уготовил нам на берегу Черного».

Гитлер не понимал мобильного способа ведения войны и не желал давать своим войскам свободу действии. Он отверг план Манштейна. Фюрер опять решил идти напролом, давить всей силой, в чем он по–настоящему разбирался.

Гитлер решил вести наступление на Курской дуге – 150–мильном выступе, который врезался почти на 100 миль в германский фронт к северу от Белгорода и Харькова и к югу от Орла.  

Идея этого наступления (кодовое название – операция «Цитадель») зародилась у Курта Цейтцлера, начальника генштаба, и у Гюнтера фон Клюге, командующего группой армий «Центр». Они предложили срезать выступ возле его восточного основания и уничтожить находившиеся в районе Курска силы русских.

Группа армий «Юг», которой командовал Манштейн, должна была двинуться на север с одиннадцатью мобильными дивизиями (танковыми или панцергренадерскими), а также с пятью пехотными дивизиями, в то время как группа армий Клюге должна была пробиться на юг с шестью моторизованными и пятью пехотными дивизиями. Из–за технических проблем с доводкой новых танков «тигр» и «пантера» Гитлер перенес дату начала операции «Цитадель» на 5 июля, дав тем самым русским время, которое им было необходимо для подготовки.

Русские получили свидетельства о готовящейся операции на Курске из радиоперехватов и шпионской сети в Швейцарии. Они начали собирать значительные силы на самой Курской дуге и вокруг нее.

Единственным сильным противником в проведении операции «Цитадель» был Хайнц Гудериан, которого Гитлер вернул в армию в феврале 1943 года в качестве инспектора танковых войск. На совещании у Гитлера 3–4 мая 1943 года в Мюнхене Гудериан изучил данные аэрофотосъемки. На фотографиях было ясно видно, что русские готовят глубокоэшелонированную оборону, – полевые укрепления, позиции противотанковой артиллерии, минные поля располагались именно в тех местах, где должны были пройти атаки немцев.

Гудериан сказал, что Германия должна произвести столько танков, чтобы суметь отразить грядущую высадку союзников на Западе, и не растрачивать их впустую  в лобовых атаках на укрепленные позиции готового к наступлению противника.