1. Тигр стрелка Шарпа / 2. Триумф стрелка Шарпа / 3. Крепость стрелка Шарпа (сборник)

– А вот с этим придется немного подождать. Брик мне еще нужна. Кому-то же надо за мной присматривать. А вам, сержант, надлежит принять на себя обязанности мистера Шарпа. Подождем, пока его хватятся, а потом объявим, что он попал в засаду и захвачен маратхами. Так что вам предстоит отправиться в горы и помочь саперам.

– Мне, сэр? – Перспектива заняться настоящим делом явно не обрадовала Хейксвилла. – В горы?

– Кому-то придется. Вы же не думаете, что в горы должен отправиться я? И не беспокойтесь, это ненадолго. А когда кампания закончится, уверяю, ваше сердечное желание будет исполнено. – Торранс уже решил, что отпустит Клер не раньше, чем Хейксвилл заплатит за ее проезд из Англии. Деньги у сержанта найдутся – капитан нисколько не сомневался, что большая часть полученного от Джамы золота осела в карманах Хейксвилла. – Так что готовьтесь. В горах вас ждут уже завтра.

– Есть, сэр, – угрюмо ответил сержант.

– Отлично сработано. Вы надежный человек, Хейксвилл, – похвалил подчиненного капитан. – Ступайте и не напустите мошек.

Сержант вышел. В кармане у него лежало три тысячи триста рупий и еще целое состояние в драгоценных камнях, спрятанных в патронной сумке. Хотелось бы отпраздновать такое событие с Клер Уолл, но… Что ж, шанс еще представится – в этом он не сомневался. А порадоваться можно и в одиночку. Хейксвилл посмотрел на первые звезды, выскочившие в небе над Гавилгуром. Им овладело редкое ощущение удовлетворенности. Отомстил врагу. Разбогател.

В мире Обадайи Хейксвилла все было хорошо.

Глава шестая

Шарп знал, что лежит в повозке. Догадаться было нетрудно – трясло, а несмазанные оси жутко скрипели. Запряженные быками повозки, следовавшие в обозе за армией, всегда издавали звуки, напоминающие завывания попавших в ад.

Голый. Избитый. И еще боль. Больно было даже дышать. Во рту кляп. Руки и ноги связаны. Но если бы и не были связаны, он вряд ли смог бы пошевелиться, потому что его завернули в толстый пыльный ковер. Хейксвилл! Мерзавец заманил его в засаду, оглушил, раздел и обобрал. Шарп знал это, потому что слышал голос сержанта, когда его заворачивали в ковер. Потом вынесли из палатки и бросили в повозку. Сколько прошло времени, Шарп не ведал – из-за боли он то и дело терял сознание и проваливался в темноту. Страшную темноту кошмара. Во рту кровь. Один зуб шатался. Ныло сломанное ребро. Все остальное просто болело. В голове гудело. Тошнило. Усилием воли он сдерживал тошноту, понимая, что если даст слабину, то захлебнется собственной блевотиной. Снова и снова Шарп приказал желудку успокоиться.

Успокоиться!

Единственное утешение – остался в живых. Хотя, может, лучше было бы умереть? Почему Хейксвилл не прикончил его на месте? Уж точно не из милосердия. А раз так, то смерть уготована ему в другом месте. Только вот зачем Хейксвиллу это понадобилось? Как-никак держать в палатке раздетого и связанного офицера, а потом везти его через пикеты огромный риск. Бессмыслица какая-то. Ясно одно: Обадайя Хейксвилл перехитрил-таки его и выманил камешки из тайных мест. Черт бы их всех побрал! Сначала Симона, теперь Хейксвилл. Шарп вдруг подумал, что сержант не справился бы без помощи Торранса.

Ну и что толку оттого, что он знает своих врагов? Надежды на спасение оставалось не больше, чем у тех собак, которых бросали с берега в Темзу с привязанным к шее камнем. Ребятня веселилась, глядя на барахтающихся животных. У некоторых псин были богатые хозяева. Таких ловили обычно на улице и, если господа отказывались платить выкуп, через пару дней швыряли в реку. Чаще, однако, богачи соглашались с предъявленными требованиями, и тогда в условленное место, где-то в районе доков, неподалеку от приюта, приходил перепуганный лакей. Собачонок жалели. Но кто заплатит выкуп за него? Никто. Кому есть дело до какого-то Шарпа? Никому.

Дышать становилось все труднее от забившей нос пыли. Только бы поскорее все кончилось, молил он.